Тем самым закрепляется, что республике изначально принадлежит право собственности на все природные богатства на ее территории, а право на разграничение собственности в отношении природных ресурсов и право на установление других, кроме государственной, форм собственности на них рассматриваются как производные от права республики в качестве собственника.

По существу, такие положения воспроизводят пункт 3 ст. III Федеративного договора – Договора о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти суверенных республик в составе Российской Федерации, которым было предусмотрено, что земля и ее недра, воды, растительный и животный мир являются достоянием (собственностью) народов, проживающих на территории соответствующих республик, и что статус федеральных природных ресурсов определяется по взаимной договоренности федеральных органов государственной власти России и органов государственной власти республик в составе России.

Между тем с принятием Конституции РФ указанные положения Федеративного договора и основанные на них соглашения могут применяться лишь с учетом требований Конституции РФ, в т. ч. ее статей 4 (ч. 2) и 15 (ч. 1), а также части 4 п. 1 раздела второго «Заключительные и переходные положения», закрепляющих высшую юридическую силу Конституции РФ. Это означает, что право собственности на природные ресурсы, как и ее разграничение должны устанавливаться в соответствии со ст. 9, 11 (ч. 3), 36, 72 (п. «в», «г», «д», «к» ч. 1) и 76 (ч. 2 и 5) Конституции РФ, имеющими верховенство, высшую юридическую силу, прямое действие и применяющимися на всей территории России, а не на основе Федеративного договора, в котором данный вопрос решен по-иному.

В определении КС России от 27 июня 2000 г. № 92-О также отмечалось, что данная правовая позиция КС России сохраняет свою силу.

К изложенному следует добавить, что согласно п. 1 постановления Верховного Совета РФ от 27 декабря 1991 г. № 3020-1 «О разграничении государственной собственности в Российской Федерации на федеральную собственность, государственную собственность республик в составе Российской Федерации, краев, областей, автономной области, автономных округов, городов Москвы и Санкт-Петербурга и муниципальную собственность»[112] виды собственности на землю и ее недра, водные ресурсы, лесной фонд, растительный и животный мир должны были быть определены в соответствии с законодательными актами РФ.

2. Часть 2 комментируемой статьи содержит положения, определяющие оборотоспособность участков недр (геометризованных блоков недр) как объектов гражданских прав.

Оборотоспособности объектов гражданских прав посвящена статья 129 части первой ГК РФ, в п. 1 и 2 которой (в ред. Федерального закона от 2 июля 2013 г. № 142-ФЗ[113]) предусмотрено следующее: объекты гражданских прав могут свободно отчуждаться или переходить от одного лица к другому в порядке универсального правопреемства (наследование, реорганизация юридического лица) либо иным способом, если они не ограничены в обороте; законом или в установленном законом порядке могут быть введены ограничения оборотоспособности объектов гражданских прав, в частности могут быть предусмотрены виды объектов гражданских прав, которые могут принадлежать лишь определенным участникам оборота либо совершение сделок с которыми допускается по специальному разрешению.

Однако, в отношении земли и других природных ресурсов как объектов гражданских прав в п. 3 указанной статьи предусмотрено специальное правило об их оборотоспособности: земля и другие природные ресурсы могут отчуждаться или переходить от одного лица к другому иными способами в той мере, в какой их оборот допускается законами о земле и других природных ресурсах.