При таких обстоятельствах дело по частной жалобе на определение Преображенского районного суда г. Москвы не может быть рассмотрено в Московском городском суде и должно быть передано в Верховный Суд РФ для определения суда, в котором оно будет рассматриваться, так как образование нового состава суда из судей Московского городского суда невозможно21.
Глава 4. Лица, участвующие в деле, и другие участники судебного процесса
Статья 37. Лица, участвующие в деле
Лицами, участвующими в деле, являются:
1) стороны;
2) заинтересованные лица;
3) прокурор;
4) органы, организации и лица, обращающиеся в суд в защиту интересов других лиц или неопределенного круга лиц.
1. Необходимость выделения такого родового понятия, как «лица, участвующие в деле», обусловлена тем, что все субъекты, входящие в эту группу, имеют материальный и (или) процессуальный интерес в определенном разрешении судебнsого дела. Наличием этого интереса обусловлены общие для всех лиц, участвующих в деле, процессуальные права и обязанности (см. комментарий к ст. 45 КАС). В то же время права, связанные с так называемыми распорядительными действиями, принадлежат не всем лицам, участвующим в деле (см. комментарий к ст. 46 КАС).
Использованием понятия «лица, участвующие в деле» решаются и определенные проблемы законодательной техники: законодателю не нужно всякий раз поименно перечислять конкретных процессуальных субъектов.
Лицами, участвующими в деле, являются:
1) стороны – административный истец и административный ответчик (см. комментарий к ст. 38 КАС);
2) заинтересованные лица (см. комментарий к ст. 47 КАС);
3) прокурор (см. комментарий к ст. 39 КАС);
4) органы, организации и лица, обращающиеся в суд в защиту интересов других лиц или неопределенного круга лиц (см. комментарий к ст. 40 КАС).
Необходимо обратить внимание на то, что, несмотря на масштабный перенос институтов исковой защиты в административное судопроизводство, некоторые процессуальные конструкции, выработанные цивилистической процессуальной наукой, тем не менее в КАС не попали. К числу таковых относится институт третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора. Логика подобного законодательного решения, возможно, объясняется тем, что ситуации, когда предмет публичного спора становится объектом притязания иного лица, довольно редки. Между тем, видимо, совсем исключить их нельзя.
Рассмотрим ситуацию, когда, к примеру, взыскатель обжалует бездействие судебного пристава-исполнителя; при этом требование взыскателя направлено не только на констатацию неправомерности бездействия, но и на обязание судебного пристава-исполнителя совершить конкретные действия, которые предусмотрены законодательством об исполнительном производстве. Должник в такой ситуации чаще всего занимает солидарную с судебным приставом-исполнителем позицию. Однако возможен вариант, когда и должник полагает бездействие судебного пристава-исполнителя неправомерным. В то же время требование взыскателя в части обязания судебного пристава-исполнителя совершить определенные действия должник считает противоречащим законодательству об исполнительном производстве; с его точки зрения, судебный пристав-исполнитель должен совершить принципиально иные действия. Как поступать в подобной ситуации должнику, если административное дело об оспаривании бездействия судебного пристава-исполнителя уже возбуждено по заявлению взыскателя? На наш взгляд, наиболее эффективным процессуальным механизмом в этой и подобных ситуациях было бы использование конструкции третьего лица, заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора. Именно она позволила бы должнику заявить самостоятельное (исключающее требование взыскателя) притязание, а суд бы в рамках одного дела рассмотрел и вопрос о законности бездействия судебного пристава-иполнителя, и вопрос о том, какие действия необходимо совершить (в случае удовлетворения административного иска) для восстановления нарушенных прав, свобод и законных интересов.