Указанные положения ч. 2 п. 3 ст. 56 ГК РФ не вошли в новую редакцию указанной статьи, т. е. после внесения изменений Федеральным законом от 5 мая 2014 г. № 99-ФЗ, хотя в п. 1.8 разд. III Концепции развития гражданского законодательства России предлагалось указанные положения дополнить правилом о субсидиарной виновной имущественной ответственности учредителей, участников, выгодоприобретателей и иных лиц, имеющих возможность определять решения о совершении сделок, принимаемые юридическим лицом, перед его контрагентами по сделке.

В части 2 п. 3 комментируемой статьи определено, что несостоятельность (банкротство) общества считается вызванной действиями (бездействием) его акционеров или других лиц, которые имеют право давать обязательные для общества указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, только в случае, если они использовали указанные право и (или) возможность в целях совершения обществом действия, заведомо зная, что вследствие этого наступит несостоятельность (банкротство) общества.

Общие нормы о субсидиарной ответственности закреплены в ст. 399 части первой ГК РФ. Субсидиарная ответственность за невозможность полного погашения требований кредиторов регламентирована положениями гл. III^>2 «Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве» Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (глава введена Федеральным законом от 29 июля 2017 г. № 266-ФЗ)[132]. Положениями названной главы регламентированы также субсидиарная ответственность за неподачу (несвоевременную подачу) заявления должника и ответственность за нарушение законодательства РФ о несостоятельности (банкротстве).

В постановлении Пленума ВС России от 21 декабря 2017 г. № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»[133] даны разъяснения целях обеспечения единства практики применения судами положений Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» о привлечении контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве. В разделе «Общие принципы привлечения контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» названного Постановления разъяснено следующее:

привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов. При его применении судам необходимо учитывать как сущность конструкции юридического лица, предполагающей имущественную обособленность этого субъекта (п. 1 ст. 48 ГК РФ), его самостоятельную ответственность (ст. 56 ГК РФ), наличие у участников корпораций, учредителей унитарных организаций, иных лиц, входящих в состав органов юридического лица, широкой свободы усмотрения при принятии (согласовании) деловых решений, так и запрет на причинение ими вреда независимым участникам оборота посредством недобросовестного использования института юридического лица (ст. 10 ГК РФ) (п. 1);

при привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности в части, не противоречащей специальным положениям Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», подлежат применению общие положения глав 25 части первой ГК РФ и 59 части второй ГК РФ об ответственности за нарушение обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда (п. 2).

4. В пункте 4 комментируемой статьи закреплено, что государство и его органы не несут ответственности по обязательствам общества, равно как и общество не отвечает по обязательствам государства и его органов. В основе данных правил разграничения имущественной ответственности общества, с одной стороны, и государства и его органов, с другой стороны, лежат общие нормы п. 2 и 3 ст. 126 части первой ГК РФ, согласно которым: юридические лица, созданные Россией, субъектами РФ, муниципальными образованиями, не отвечают по их обязательствам (п. 2); Россия, субъекты РФ, муниципальные образования не отвечают по обязательствам созданных ими юридических лиц, кроме случаев, предусмотренных законом (п. 3).