– Что вы, я такого не говорила. – Алевтина напряглась. – Но почему в стране победившего социализма оказалось так много врагов? Товарищ Сталин сам сказал: лес рубят – щепки летят. Значит, может достаться и невиновным, верно? Крайне редко, но случается и такое. Да, возможно, Бронислав в чем-то участвовал, а нас обманывал. На этот раз дали ему ссылку. Сначала он отбывал ее в Омской области, потом переселился в Шадринск под Курганом, работал технологом по производству спирта. В тридцать девятом я ездила к нему туда. Бронислав неплохо себя чувствовал, хвастался здоровьем, строил планы. С этого времени мы вживую не встречались, пару раз обменивались письмами.

– В сороковом его завербовал НКВД, – сказал Вадим. – Ваш брат получил кличку Ультрамарин, постукивал в отдел по разработке ссыльных троцкистов.

– Я об этом не знала, – прошептала Алевтина. – В начале сорок первого его освободили и отправили на выселение в Локоть. Он устроился главным технологом на спиртовом заводе, писал, звал в гости, но я никак не могла вырваться. На работе не отпускали. Клялась, что приеду летом, а потом началась эта проклятая война.

– Значит, затаил ваш брат обиду на советскую власть и выместил ее страшно, нечего сказать.

Алевтина отвернулась.

За окном мелькали березовые рощи, простирались волнистые луга, усыпанные полевыми цветами. Пять минут назад они проехали последнюю деревню, и больше населенные пункты не попадались. Остался за спиной мотоциклетный пост. Военнослужащие вермахта контролировали дорогу. Подобные разъезды попадались тут часто.

Вадим сомкнул глаза, провалился в сон, очнулся и обнаружил, что прошло еще полчаса.

Дорога погружалась в глуховатый осинник. Кривые ветки скребли по кузову машины, идущей впереди. Мерно покачивались каски солдат. Мотоцикл не отставал. Дремал пулеметчик в коляске.

– Где мы? – спросила Алевтина и завертела головой.

– Боитесь, проедем? Полтора часа в пути. Минут через сорок будем на месте.

– Это уже Локотский округ?

– Полагаю, да.

Мелькнул дорожный указатель с надписью на немецком языке. Прочесть ее Зорину не удалось.

Колонна вырвалась на открытый участок. Справа за перелесками грудились крыши домов, похожие на грибные шляпки в зарослях травы. К деревне вел петляющий проселок.

В ухабах, недалеко от основной трассы, застряла старая советская полуторка. Люди в немецкой форме, но с какими-то подозрительными славянскими лицами выталкивали ее из ямы. За спинами у них болтались советские автоматы «ППШ». Водитель газовал, полицейские ругались, передние колеса прокручивались вхолостую.