– Теперь у тебя только один путь – вперёд. Погибнешь в бою, похоронят как офицера со всеми почестями. Назад для тебя и твоих солдат дороги не существует.

– Я всё понял, – чётко козырнул лейтенант.

– Что ты понял? – с нескрываемой досадой спросил начальник штаба дивизии. – Русские влетели к вам на танках, пока вы отсыпались после Рождества, надеясь на свои тяжёлые пушки.

– Охрана не спала всю ночь, – вступился за своих погибших товарищей лейтенант. – Они встретили русских огнём, но их танковый кулак обрушился слишком внезапно.

– Штурмовым батальоном руководил опытный и продуманный русский командир. Ты помнишь, какое прозвище получил в Африке наш знаменитый фельдмаршал Эрвин Роммель?

– Так точно, господин полковник. Его называли Лис Пустыни. Он крепко вломил там англичанам.

– Ну, а ваш хвалёный дивизион, усиленный зенитками и минометами, с ходу разнес Снежный Лис. Русский комбат рангом ниже, но умело атаковавший на открытой со всех сторон снежной равнине. Или он вынырнул со своими «тридцатьчетвёрками» из-под снега?

– Никак нет, – замялся лейтенант. – Он двигался по равнине ночью, и мы не успели среагировать.

– Ладно, оставим прошлое позади, – смягчился полковник. – Ты всего лишь лейтенант, и главная вина лежит не на тебе. Но расплачиваться придётся. Твоя группа, как и другие, приблизится по-тихому. Тем более, русские наверняка отмечали весь день победу – они любят выпить. Вас вооружили для штурма автоматами, гранатомётами, боеприпасов в достатке. Докажите, что вы умеете мстить.

Спортивно сложенный лейтенант в туго затянутой камуфляжной куртке, с автоматом, гранатами за поясом и запасными магазинами в подсумке, был настроен решительно. Родом из пригорода Берлина, он прошёл с тринадцати лет факельные шествия, многотысячные митинги на стадионах, когда масса таких же решительных мальчишек и девушек, будущих покорителей мира, кричали несмолкаемое «Хайль!» в честь своего фюрера.

В шестнадцать лет он громил лавки проклятых Богом евреев и проломил железным прутом голову соседу по улице, когда тот пытался защитить своих дочерей. Их изнасиловали здесь же, в разграбленной лавке возле мёртвого тела отца, а девятиклассник Гельмут стал считать себя мужчиной.

После школы он записался добровольцем в армию. Закончил артиллерийское училище и с весны сорок второго года воевал в России. Его батарея обстреливала Севастополь, топила суда с беженцами, затем была переброшена под Сталинград. С приходом зимы дальнобойный дивизион не давал большевикам прорвать стойкую оборону его товарищей, солдат армии Паулюса.

И вот от дивизиона остались в живых лишь четыре десятка рядовых артиллеристов и два офицера, старший из которых сразу направился в лазарет. Гельмут спросил полковника, поддержат ли их танки, но получил резкий ответ:

– Ваши бывшие позиции были хорошо укреплены. Сейчас там изрытая земля, воронки и сгоревшая техника. Русским есть где прятать свои танки и вести прицельный огонь. Всё должны решить штурмовые группы, которые усилены сапёрами и огнемётными расчётами. Жгите азиатов без всякой жалости – они заслужили это. А наши танки и самоходки подойдут в своё время.

Спрашивать было больше не о чем, оставалось только выполнять приказ. Солдаты, кроме обычного стрелкового вооружения, имели 30-миллиметровые гранатомёты, магнитные мины и несколько ранцевых огнемётов. Но противотанковое оружие было эффективно на небольшом расстоянии. Сумеют ли группы ворваться на позиции, смяв кольцо охраны?

Холм возвышался среди снежной равнины мрачной тёмной массой, где снег частично растаял и был закопчён от огня и дыма. Изредка из траншей вылетали осветительные ракеты. То в одном, то в другом месте стучали короткие пулемётные очереди.