«Та-а-ак! Это, судя по всему, серебро… И на кого они здесь с ним охотятся? – Андрей покосился на берег. – И эти сумасшедшие, занимающиеся самобичеванием…»
– Кар-р!
Судорога прошла по птичьему телу, ворон открыл глаза и уставился немигающим, полным лютой ненависти и злобы, словно человеческим, взглядом на Андрея.
– Тварь!
От неожиданности Никитин отшатнулся. Ворон вывернулся, встрепенулся, перья встопорщились. Прямо на глазах птица раздулась до размеров приличного индюка, здоровая и мощная, словно не ее десять минут назад подстрелили.
Какой комок перьев?! Чудовищный ворон кинулся на него и попытался устрашающим клювом долбануть прямо в глаз. Андрей отшатнулся и врезал кулаком что было силы.
– Сдохни, тварь!
От сильного удара противно захрустели кости. Ворон трепыхнулся, но удар нанес. Клюв просвистел мимо носа и наждаком прошелся по губе. Взревев от ярости, Никитин перехватил чудовищную птицу двумя ладонями за шею. Напрягая все силы, даванул.
– Тварь!!!
Шея поддалась, противно хрустнуло под руками. Ворон дернулся и затих. На свернутой набок голове оставались жить бездонные черные глаза, но крылья уже не шевелились. Андрей занес кулаки и стал наносить удары, будто месил тесто:
– Сдохни! Сдохни! Сдохни…
– Брат-командор!
– Ваша милость!
Сильные руки и громкие голоса выдернули Андрея из кошмарного сна. В глаза ударили яркие сполохи костра, в пламя которого кто-то из его спутников щедро бросил охапку хвороста.
– Твою мать! Что же это было такое? – Андрея трясло, только сейчас он понял, что окончательно проснулся.
– А ну быстро, ребята! Разбились по парам и просмотрите все вокруг, каждый кустик! – Арни быстро услал молодых, что перестали суетиться вокруг него, похватали оружие и растворились в кустах. Бесплотно, словно духи, даже треска валежника под ногами не было слышно.
Губы саднил, о и Андрей машинально их вытер. Посмотрел на ладонь – она была в крови!
– Так это был не сон?!
Глава 9
– А морда у них не треснет? На халяву за нашей спиной отсидеться желают и десятину не платить?!
Андрей в запальчивости чуть было не прошелся по их матерям, родным и близким, включая таинство зачатия. Однако священник на незнакомые слова не реагировал, догадываясь по интонации об их сущности.
Да и вопрос они сейчас обсуждали крайне щекотливый – что будут делать своевольные белогорцы, если селян хорошо прижать. Взять их «за вымя», используя словцо незабвенного Остапа Бендера, предложил Андрей.
И резонно – два села и несколько выселок, где проживало почти четыре тысячи народа, были богатые и зажиточные, несмотря на то, что половину населения составляли прижившиеся здесь словаки, сбежавшие с родных мест от постоянных набегов воинственных угров – венгров.
Предложить, конечно, можно – вопрос только в одном. Как это им проделать?
Вот тут Андрей спасовал, опасаясь вместо «коровьего вымени» потягать злого быка за некий инструмент. А оттого находился в скверном расположении духа, невыспавшийся и злой. Да еще отец Павел категорически отказался комментировать ночной кошмар, только заметив, что бесы крутят и нужно молиться…
– Села могут до полтысячи человек выставить, если пан Сартский нападет, – священник искоса посмотрел на задумавшегося командора. Тот только усмехнулся в ответ и едко произнес:
– Рыцари пана их в коровью лепеху превратят и даже не заметят. Селяне, может быть, и храбрые люди, но отнюдь не воины. И оружия настоящего нет. А палку с тетивой луком назвать можно, вот только ответь честно – прошибет ли стрела обычную кожу с железными нашлепками? А рыцарский доспех с поддетой под него кольчугой?!