– Что случилось, Игорь? Я ничего не понимаю… Объясни… – Комлев совсем растерялся от этих непоняток.

– Ну и балбес ты, Вася. Если не можешь трахаться – то не трахайся, – осуждающе произнёс комендант, – там у меня в кабинете сидят две тётки. Они принесли на тебя заяву, что ты их хотел изнасиловать. Вот как теперь тебя из этого говна вытаскивать – даже ума не приложу…

Дрёмов закатил глаза к грязному потолку лестничной площадки и слегка скосил взгляд на Комлева, остолбеневшего от чудовищного обвинения. Потом Вася очнулся и ухватился за Игоря.

– Игорь… Игорь… да я… да никогда… Игорь… это ведь… Какое изнасилование? Игорь, давай помогай… Что за фигня?

Комлев тряс товарища за руки, с надеждой заглядывал тому в глаза и всё больше и больше терял остатки своей мифической решимости. Поняв, что клиент дозрел, Дрёмов встряхнулся и решительно встряхнул Васю: – Всё… соберись. Может бабы что-то попутали? Или с кем-то? Пошли.

Игорь открыл дверь в кабинет и первым затолкнул Васю. В просторном и светлом кабинете, перед столом, вульгарно развалившись на стульях сидели две размалёванные и здоровенные женщины, лет тридцати и развязно курили. Увидев жертву, они вскинулись со стульев и визгливо заверещали, тыкая в Комлева пальцами с зажатыми в них сигаретами.

– Вот… вот он, товарищ офицер… Это он вчера напал нас поздно вечером и хотел изнасиловать… Арестовывайте его и в милицию, – остервенелым визгом двух фурий, как оказалось ещё и пьяных, Вася был сломлен окончательно и он спрятался за спину надёжного, как он считал товарища и только в нём видел своё спасение.

– Так… тихо… тихо, женщины. Хорош орать – не на базаре, – Гаркнул Дрёмов командирским голосом, заставив сразу же баб заткнуться и сесть обратно на стулья. – Прежде чем возводить напраслину на офицера, вы получше поглядите на него. Может быть и не он совсем? Товарищ капитан, станьте вот сюда. Смотрите.

Женщины, прищурив глаза, уставились на поникшего Васю и после недолгого разглядывания, твёрдо заявили: – Он, товарищ капитан. Эту наглую, похотливую рожу на всю жизнь запомнили. Так что давайте сюда наше заявление, мы в ментовку сейчас его сдадим. Пусть они дальше с ним разбираются.

Одна из них перегнувшись через стол, начала шариться в бумагах, разыскивая заявление, а вторая, глубоко вдохнув сигаретный дым, выпустила длинную сизую струю и погрозила пальцем: – Сядешь, капитан… И сядешь надолго…

– Молчать! – Рявкнул комендант, – что вы заладили – Ментовка, ментовка… Что по-другому что ли нельзя решить вопрос? Ну, подумаешь по пьяни напал на вас… Ну, не изнасиловал всё-таки… Что так сразу в тюрьму…

И тут, при слове тюрьма, Комлев очнулся. Собрав в кучу остатки воли, кинулся к Дрёмову и заорал: – Игорь, какое изнасилование? Какая пьянь? Ты посмотри на меня и на них. Да я сам поздно вечером их обойду… Да они мне как дали бы, что я до полка летел бы. Чего они городят? Я их первый раз в жизни вижу. Да у меня алиби есть… Я дома вечерами сижу и никуда не хожу…

– Второй… второй раз, офицерик, нас видишь и не отпирайся. Мы тебе покажем, как на честных женщин нападать. На всю жизнь член завяжешь.

– Так, всё – Тихо… – Дрёмов болезненно поморщился, и стукнул ладонью по столешнице – товарищ капитан, постойте на лестнице минут пять. Я вас вызову.

– Куда, капитан? – Заверещали бабы и накинулись на Игоря, – куда вы его отпускаете? Он сейчас же сбежит, а мы даже его фамилию не знаем…

Дрёмов поморщился и снова стукнул ладонью по столу: – Тихо я сказал… Я тут командую пока, а не вы. Всё, иди капитан на лестницу.