В начале октября тренировки по гребле переместились с речки в тренажёрный зал и закрытый бассейн. Кирилл впервые возвращался новой дорогой, когда услышал знакомый надорванный голос. От ребят во дворе он знал, что в это время его соседка должна быть на тренировке, но этот хрипловатый тембр он не спутал бы ни с чьим другим. Заинтригованный, Кирилл свернул с тротуара и вошёл в незнакомый двор.

Вокруг детской песочницы на деревянном ограждении сидели ребята. Кипела игра в ножички. Право хода перешло к обладательнице хриплого голоса. Она деловито разрыхлила остриём ножа песок, примерилась и ловко скинула ножик с изгиба локтя, он перевернулся в воздухе и на треть вонзился в мягкий грунт. Малика издала победный клич, изобразив рёв Тарзана.

Кириллу хватило и минуты наблюдения, чтобы с удивлением понять: Малику в этой компании считают мальчишкой и обращаются к ней, используя почему-то его имя.

Он обошёл песочницу и встал напротив Малики. Когда её глаза наткнулись на знакомое лицо, она едва не вскрикнула от изумления. Кирилл как ни в чем не бывало перезнакомился с ребятами и напросился в игру. На какое-то время пойманная на притворстве Малика растерялась настолько, что начала проигрывать. Но тот, кто мог её разоблачить, почему-то не спешил это делать и сам общался к ней, словно и не подозревал, что под маской хулигана скрывается девчонка. Малика перестала бросать в его сторону сердитые подозрительные взгляды и снова с азартом погрузилась в игру.

Почти сразу стало понятно, что два одинаковых имени в одной компании создают неудобства. Выход случайно нашёл «истинный» Кирилл, обратившись к Малике так, как его называла мама – Кирюха. Почти час они играли в ножички, переглядываясь, словно разведчики на вражеской территории. Кирилл не обнаружил в глазах Малики страха, только предупреждение и обещанную кару в случае его болтливости. Он охотно подыгрывал, хотя пару раз едва не назвал соседку колючкой или сколопендрой. Маскарад Малики казался очередной необычной игрой, в которой ему повезло поучаствовать.

С тех пор в новую компанию стал захаживать и Кирилл. Не так часто, как Малика, но раз в неделю и он старался наведаться в новый двор. Тайну Малики не раскрывал, но ухмылялся хитро и многозначительно, словно шулер с краплёными картами на руках.

К огорчению Малики, Кирилл легко втёрся в компанию, разрушив её планы на лидерство. О нём говорили, когда он не приходил, заметив их переглядывания, спрашивали у «Кирюхи», когда ждать тезку. Малика бесновалась, но поделать ничего не могла: боялась публичного разоблачения. Кирилл интуитивно угадал это страх и не упускал случая подколоть. Впервые у него появился рычаг влияния на неугомонную Малику, и он беззастенчиво его использовал.

В начале ноября в один из дней, когда радуга рождается от соития дождя с солнцем, Малика с ребятами увлеклась выкапыванием канала, соединяющего большую лужу с рукотворной заводью. Копала без лопатки, руками. Кирилл соорудил из веток веник и гнал воду из дождевого моря к узкому перешейку, наполняя водоём. Ребята суетились рядом, прокладывая новые каналы. Естественный наклон препятствовал затее Кирилла, и вода беспрестанно возвращалась обратно. Но у этой игры процесс явно довлел над результатом: ребята получали удовольствие от ковыряния в грязи.

Малика чертыхалась и заставляла активнее махать веником.

Кирилл со скрипом распрямился и предложил:

– Пацаны, пойдём за гаражи, отольём?

Малика замерла над грязевой кучей и поймала его коварный взгляд. Эта реплика звучала намеренно грубо, нехарактерно для воспитанного Кирилла. Он явно её провоцировал.