Высокородный проводит рукой по моим волосам и зажимает пальцами прядь. Странно непривычно. Его действия похожи на проявление мужского внимания к девушке.

Произносит глядя в глаза:

— Наматеа. Только моя, навсегда, Наматеа.

У меня от тембра его голоса дыхание оборвалось. Слишком непривычный, успокаивающий. Исчез привычный холод, надменность.

Что происходит?

И что такое «Наматеа»?

Надеюсь, не очередная попытка меня оскорбить?

Кажется, у меня начинается паника.

— Найтвейн, очнись, — я сама подаюсь вперед и хватаю ладонями его лицо…

Только чтобы вразумить, но он реагирует еще страннее. Накрывает мои ладони своими и его кожа обжигает своим прикосновением, словно раскаленные угли.

Я тут же отдергиваю руки.

— Найтвейн! Кириэль? Что с тобой?

— Всё прекрасно, я осознал…

Он недоговаривает.

Смягчившийся взгляд внезапно наполняется холодом и агрессией, будто он готов убить. Но похоже не меня.

Смотрит выше моей головы и я оборачиваюсь.

В дверях с кружкой в руках стоит Харт. Заспанный, словно только проснулся и открыв рот, переводит взгляд с меня на высокородного.

— Неожиданная встреча, — заспанным голосом произносит он, — привет еще раз, Ксю.

«Ксю» из уст темного вызывает у Кириэля мгновенную реакцию.

Чувствую, как пар срывается с моих губ, температура понижается, окна покрываются инеем, а лицо самого Найтвейна приобретает хищные очертания.

Он отодвигает меня себе за спину и выходит вперед, а я только недовольно пискнуть успеваю.

— Эй, Найтвейн, ты чего? — Харт подозрительно щурится.

— Тот же вопрос к тебе, темный, — Найтвейн поворачивает голову в мою сторону, — почему он назвал тебя «Ксю»?

— Прозвище такое мне придумал, — фыркаю я, — в чем проблема? Лично мне так больше нравится, чем твоя Колючка.

— Неужели?

Вот теперь в помещении стало не просто прохладно, а до дрожи морозно. Мне в этот момент даже жалко стало Харта, он толком не проснулся, а на него уже высокородный кидается.

И на меня кстати тоже.

— Ты с темным в таких хороших отношениях?

— Не сказала бы, но точно он ко мне добрее, чем ты, — отвечаю зло.

Ой, а вот это видимо было лишним.

Найтвейн стискивает зубы, словно от боли.

Харт вообще, пытаясь сообразить, что происходит, задумчиво отпивает из кружки. Попутно зевает и словно немного очнувшись, взирает на меня как на преступницу.

Все что он хочет мне сказать, легко читается на его лице: «что ты сделала с высокородным?»

Вслух он произносит другое:

— Ксю, можно тебя на пару слов?

— Никуда она с тобой не пойдет, — холодно и с акцентом на каждое слово рычит Найтвейн.

— Эй? Я свободный человек, не указывай мне!

Не могу терпеть, когда мной командуют, особенно Кириэль Найтвейн. У него вот вообще никаких прав указывать мне куда и с кем идти — нет.

— Ксю…?—напряжено тянет Харт, а на лице его расцветает немая фраза «у тебя проблемы».

«Да знаю я, знаю. Харт, не нервируй. Сама в шоке» — мимикой отвечаю ему.

Найтвейн замечает. Мрачнеет, как небо перед штормом. Его взгляд выдержать непросто. Он буквально прожигает, но мне почему-то от него становится грустно.

На мгновение ловлю свое отражение в его зрачках и время будто замедляет свой бег.

— Кхе, кхе, — темный предпринимает попытку привлечь мое внимание, — Ксю?

Мое отражение в глазах высокородного словно накрыла тьма. Лицо Найтвейна искажает хищная усмешка.

Он делает движение в сторону Харта.

Медленный шаг.

Второй.

Предчувствие плохого моментально пропитывает мое сознание.

Оббегаю высокородного, преграждая ему путь:

— Найтвейн, похоже тебе сейчас нехорошо.

— В жизни лучше себя не чувствовал, — он наклоняет голову на бок. Оценивает меня, но ненадолго. Темный снова его цель.