И какого тогда хрена, спрашивается, у меня встаёт сейчас на её зад, едва прикрытый кружевами?!!?

Так. Вдох-выдох.

Отворачиваюсь от греха подальше, щедро плеская фильтрованной воды в стакан. Несильно помогает, но хотя бы есть повод на таращиться на неё так явно.

Горошку же всё нипочём. Меланхолично заваривает кофе, перемешивает сахар, будто нарочито медленно облизывает ложечку, прихватывает купленное ею же печенье и, вставив яблоко в зубы, походкой от бедра удаляется к себе.

Она уходит, а я до хруста в костяшках стискиваю столешницу. Размышляя о том, что надо бы принять прохладный душ. Остудиться.

***

Больше обходится без инцидентов. К счастью.

После ванной, в которую всё-таки себя засунул, чтобы вымыть всё лишнее, отрубаюсь до полной отключки. Сказывается недосып.

Когда просыпаюсь, на плите стоят ещё тёплые макароны по флотски, а на столе лежит записка:

"Ключи забрала, ушла гулять. Вернусь, когда вернусь".

Вернусь, когда вернусь. Зашибись.

А когда она вернётся?

Сегодня? Завтра? Послезавтра?

Вот и что мне делать с этой дохера самостоятельной девицей? Продолжать прессовать? Никаких нервов и времени на это не хватит. Закрыть глаза и пустить всё на самотёк? Ага. И потом обтекать, когда польётся ушат говна с обеих сторон.

Блин, и вот оно мне надо?!

Обязательно было втягивать меня в это болото?

Теперь я же по определению буду во всём виноватый. Для Санька ― потому что монстр, для её матери ― разочарованием, потому что недостаточно впрягаюсь.

Треш. Просто треш.

Но макарошки вкусные. Что-что, а готовить Горошек умеет. Видимо, пришлось научиться стряпать, так как тётя Нинель часто работала в две смены, чтобы в одиночку тянуть двоих детей.

Обедаю, собираюсь по звонку, еду на стрелку с Борзым, чтоб кое-что перетереть по "работе", возвращаюсь к закату, а Сани всё нет.

Нет её и когда часовая стрелка переваливает за десять.

И за одиннадцать.

И за полночь.

Лишь к половине третьего в дверном замке поворачивается ключ.

Вытекаю в коридор встречать, что уж делать. Разбор полётов, все дела. Всё строго по методичке.

― Не загулялась, барышня?

Когда понимая, что незаметным её возвращение не остаётся, включается свет ― с удовлетворением отмечаю, что она более чем целая. Не побитая. Одежда на месте. Колготки не порваны. Даже макияж не поплыл.

Уже радует.

― Отстань, а, ― стаскивая с ног босоножки, бурчат недовольно. ― Чего не спится? Сказку на ночь ждёшь?

― А ты ремня, по всей видимости.

― Рискни. Сниму побои и заяву в ментовку напишу.

Ля, какие мы дерзкие.

― Как свидание?

― Превосходно. Нашла работу.

Эээ...

― Не улавливаю взаимосвязи.

― А я не говорила, какое это было свидание. Романтическое или деловое.

Оу. С лёгким угрызением совести чешу пальцем затылок. А хотя...

Нет. Угрызений нет. Потому что дело явно мутное.

Кто намыливается на собеседование на ночь глядя? Даже проститутки днём все свои бюрократические вопросы решают.

― И что за работа?

― Меня устраивает. А вот тебе не понравится.

Начало что надо.

― Почему?

― Потому что.

― Эй, Санёк. Давай-ка без вот этих твоих выкрутасов. Карты на стол.

― Александра.

Аааа.

― Слушай, Александра. Не буди зверя. У него и так проблемы с менталкой.

― Так пусть займётся йогой. Говорят, медитация успокаивает.

Вот же... колючка.

― Саша, что за работа?

― Александра, ― хлопают дверью моей, блин, комнаты. Не забыв на прощание ребячески высунуть язык.

Не, ну точно за ремень браться придётся.

3. Глава третья. Девочки-зажигалки

POV ГОРОШЕК

Новый город ― это стресс.

Новое учебное заведение ― это стресс.

Новый круг общения ― это стресс.

Новая работа ― это, ёмаё, всё тот же стресс.