Принцип «раскрути и кинь как лассо», объясненный Ежовым, девушка отвергла:
— Эта крыса, если не смогу раскрутить, упадет мне на голову! Придумайте лучше другой способ, попроще.
Но тут в дело вмешались паучки, ощущавшие вину за то, что забыли предупредить о ловушках из клисмадулярии. Они просто подцепили дохлого рсмура, радуясь поверженному вредителю, и полетели к нужным кустам забрасывать приманку в воду.
Уж зачем они решили опуститься пониже? Возможно, чтобы приводнить трупик рсмура без лишних всплесков.
Гибкое тело с раскрытой пастью взметнулось из воды, и, как в замедленной съемке, Люся широко раскрытыми от ужаса глазами видела падающую в воду никому не нужную иномирную мышь, резко отлетающего в сторону одинокого паучка и тельце второго, исчезающее в прожорливой пасти озерного левиафана. Одновременно с этим сбоку послышалось: «Тварь!» — от Кости, и иглы кактуса, как залпом из дробовика, нашпиговали рыбину.
Добыча покачивалась на волнах, вся утыканная колючками, у Пуговкиной в глазах стояли слезы, а на пронзительное, как у бормашинки, жужжание второго паучка из леса вылетел спасательный паучиный отряд быстрого реагирования из тех же крупнокастрюльных особей.
Рыбину мигом вытянули из воды, подняв в воздух, а там никто и глазом не успел моргнуть, как девушка спицей и плоскогубцами с поддержкой кота, с урчанием вцепившегося когтями и зубами в огромную башку, разжала хищные челюсти.
Мокрый, напуганный, весь в какой-то слизи, из пасти, ковыляя, выбрался несчастный паучонок. И тут же был сцапан сердобольной Пуговкиной, потащившей его к воде отмываться. До рыбы девушке не было никакого дела, как большинству рыбаков. Она поймала, а дальше рыбка, видимо, должна сама почиститься и превратиться в еду.
Бзз — Люся их уже различала вблизи по цветным пятнышкам — был совершенно против своей воли выкупан и посажен обсыхать на камешек. А девушка категоричным тоном потребовала у не улетевших, к своему несчастью, и круживших неподалеку «жукокоптеров» высушить мелкого, как сушили ее.
От вида вздыбившегося яркого, торчащего во все стороны меха пушистика Пуговкина расцвела и, наверное, затискала бы меховой помпон с крылышками, совершенно не опасаясь острых зубов, но недовольный голос кота привел ее в чувство, а бурчание в животе попеняло, что организм надо хоть иногда кормить.
— Свою доулю еды забирай. – Шавермур, раздосадованный нелепым ожиданием и восторженными повизгиваниями в стиле «ой, пушистик, прелесть моя» (таких комплиментов заслуживал только он сам, шикарный кот, а не какое-то насекомое с мехом), еще и зафыркал, ругаясь, правда, себе под нос: — Еще бы блох в питоумцы записала.
Оглянувшись, Люся оглядела композицию «кот, кактус и дохлая рыба, ни фига не еда».
— А почему она сырая? — Подойдя с паучком на руках, не в силах с ним расстаться, девушка потыкала в речного монстра веточкой. — Как ее есть?
— Люд, ее готовить надо, — вздохнул Ежов. — В Сибири глина была, мы в ней запекали под костром. Еще у нас соль была и перец, без них в лес не ходили. А тут даже костра нет. Я бы, конечно, мог без спичек разжечь, трением, но ты, наверное, не справишься. По крайней мере, с первого раза. Лупа у тебя тоже вряд ли есть в твоей чудо-сумке. Но сырую тоже можно есть. Рыба не ядовитая, Шавермур ручается.
— Фу-у-у... сырую… — Пуговкину от брезгливости передернуло, уж лучше поголодать, сколько она сможет. — А очки не подойдут вместо лупы?
— Ты носишь очки? — удивился Костик. Люсю в очках он не очень представлял.
— Не то что ношу, — смутилась девушка, очков в дешевой грубоватой оправе она стеснялась. — Это мелкий шрифт читать, если вдруг где попадется. Так они подойдут?