Что ни в коей мере не сужает круг подозреваемых. Особенно в Олдкасле.

Остальная часть видеодиска была еще хуже. Полиция не может поймать Потрошителя, бла-бла-бла. Канцелярия прокурора отказывается выдавать тела первых четырех жертв, так что родственникам приходится провести символические похороны и ждать, когда следствие закончится.

Наверное, эти несчастные придурки все еще ждут.

Доктор Дочерти снова появляется в кадре, в следующем фрагменте с Лорой Страхан. Он ерзает в большом кожаном кресле, уставившись глазами в какую-то точку слева от камеры, как будто ожидая одобрения от кого-то, стоящего там. Акцент уроженца Глазго заметен гораздо меньше, чем на пресс-конференции. Практиковался, по-видимому.

– Несомненно, для Лоры это был чрезвычайно травматический опыт. Мы проводили еженедельные сеансы, помогавшие ей свыкнуться с тем, что с ней произошло. Конечно, о выздоровлении говорить еще очень рано, но она стала чувствовать себя лучше.

Голос кого-то из журналистов, не попавшего в кадр:

– Вы думаете, она когда-нибудь снова станет нормальной?

Доктор Фред Дочерти застывает в кресле:

– Нормальность – это относительное понятие, не имеющее смысла в психологии. Мы все индивидуальны, поэтому такая вещь, как «нормальность», просто не существует. То, что мы пытаемся сделать, это помочь Лоре вернуться к состоянию, которое нормально для нее.

– А как насчет Мэри Джордан?

Его пальцы начинают перебирать складку на брюках.

– Это очень печально, но Мэри не в достаточной степени отвечает на лечение. Как я уже сказал, мы все разные, и все справляемся по-разному.

– Она была помещена в закрытое психиатрическое заведение, не так ли? И находится под постоянным наблюдением из-за склонности к самоубийству.

– Человеческий мозг – вещь весьма сложная, его нельзя просто… – Смотрит вниз, себе на колени. Успокаивает руки. – Она получает необходимое лечение. Так же, как и Рут Лафлин.

На экране съемка с камеры наблюдения супермаркета. Женщина, стоящая на коленях в овощном отделе, закрывает голову руками и раскачивается из стороны в сторону, а люди с тележками обходят ее стороной, стараясь не смотреть ей в глаза.

Голос диктора:

– Не в состоянии справиться с ночными кошмарами и приступами тревоги, начавшимися после ее похищения, Рут Лафлин перенесла нервный срыв в супермаркете «Каслвью Асда» и в настоящее время находится на лечении в той же клинике, что и Мэри.

А Потрошитель все еще на свободе.

Конец, по сути дела, не самый жизнеутверждающий.

Добро пожаловать в реальный мир.

– …это был «Мистер Боунз» с песней «Снег любит зиму». С вами Джейн Форбз, которая держит оборону, пока Стив Великолепный разбирается со своей семичасовой «Утренней Бонанзой», программой для тех, кто завтракает за рулем машины. Присоединяйтесь к нам, это будет… УЛЕТНООО!

Я посмотрел на потолок, моргнул. Потолок был другой, и свет совсем не такой, как обычно. Какого черта они…

Дыхание с шумом вырвалось из груди, стих пульсировавший в ушах шум. Еще выдох.

Теперь порядок. Я больше не в камере.

– Следом новости и погода. Северный ветер принесет нам осадки, но сначала давайте послушаем «Хафхед» с рождественским синглом «Секс, Насилие, Ложь и Мрак»…

Из динамиков электронного будильника потекли звуки гнусавого пианино и заунывных гитар.

Голос солиста – что-то вроде замоченной в патоке колючей проволоки.

– Кости в саду, их блаженный распев…

Повернулся, посмотрел на табло – без четверти шесть. Зачем вытаскивать из тюрьмы, если утром нельзя поваляться в постели? Чертов Джейкобсон.

– Тени резки, горят изнутри…