– Я не люблю молоко.

Его учили: нужно говорить «я не люблю» или «я не пью», а не «организм не усваивает». И что такое боковая? Агент думал, что будет спать на этой кровати…

– Ну хорошо. – Маллори погасил верхний свет и, как обещал, зажег фонарик. – Бери тогда печенье, ешь и читай.

Уже выходя, он спросил:

– Он и правда твой папка?

– Я не знаю. Так мама сказала.

– Ну раз мама сказала, так оно и есть…

Маллори закрыл полог, но, как ни надеялся Агент, от палатки не отошел. Агент лежал тихо, тупо светя фонариком в темноту и ругая себя: два прокола за один день. Вот тебе и первая самостоятельная миссия. Ему хотелось узнать, что случилось дальше с мальчиком у волков (воином, он наверняка станет воином), но Агент был не гражданский – сказки читать.

Еще не хватало. Он погасил фонарик. Агент умел отключаться от боли, но ночью это было труднее всего, нога не переставала ныть. Через какое-то время полог раздвинулся; сквозь прикрытые веки он следил за тем, как Бенджамин зашел и опустился на свою кровать. Поворочался, потом в темноте вспыхнул огонек сигареты, но Бенджамин тут же выругался и ее затушил.

– Не спишь? – спросил он шепотом.

– Не могу заснуть, – соврал Агент.

– Я тоже. Отнести тебя кое-куда?

Он не понял.

– Куда?

– В туалет.

Агент помотал головой.

– Ладно. Я пойду покурить. Хочешь со мной?

– Ага, – сказал Агент и выбрался из-под одеяла.

Бенджамин собрался было подхватить его под мышки, но опять выругался и пошел к тряпичному шкафу. Вынул оттуда камуфляжную куртку и закутал в нее Агента. Так и вынес наружу, в тихий темный лагерь. Небо тут было низкое, и луна светила ярко. Джон усадил Агента на широкий камень недалеко от палатки. Куртка была большая, теплая и пахла куревом. Бенджамин сел рядом, достал из кармана мятую пачку сигарет. В сумерках он еще больше походил на Воина, и Агент опять вспомнил о своей детской мечте: когда-то он представлял себе, что тот явится за ним вот так же, ночью, и они вместе уйдут из лаборатории, и Воин будет брать его с собой на миссии, и никогда больше не придется ходить на процедуры…

Бенджамин отсел чуть подальше, стараясь, чтобы дым не попадал Агенту в лицо. Вряд ли он вытянул его на прогулку просто так, скорее всего – решил допросить.

Так и оказалось.

– Ты что же, так и ушел из дома, без теплых вещей?

При средних температурах в Гибее теплые вещи Агенту не понадобились бы, но он понимал – этого говорить не надо.

– Я взял куртку, только ее украли.

Бенджамин вздохнул.

– А документы у тебя есть?

– Есть. В рюкзаке. Мама дала.

Еще одна тонкая струйка дыма растворилась в темном воздухе. Бенджамин курил – совсем как дядь Вася.

– Ты не будешь возражать, если я потом посмотрю?

– Нет.

Наступила тишина – если не считать громкого храпа из ближайшей палатки. Агент тихонько сковыривал коросту с царапины на здоровой лодыжке. Бенджамин на него не смотрел.

– Тебе мама сказала, что я бандит и меня могут арестовать?

– Она сказала, что мой папа в горах.

– И не говорила, что тут опасно?

Агент достаточно повторял легенду, так что если Бенджамин пытается его завалить, то не получится.

– Она боялась, что меня оставят в приюте. Там плохо.

– А здесь, значит, хорошо, – задумчиво произнес Бенджамин. – Ладно. Придется тебе остаться с нами… на какое-то время. Во-первых, чтобы нога зажила. Во-вторых… не могу я сейчас тебя отпустить. Поживешь тут немного, а дальше посмотрим.

– Посмотрим, – откликнулся Агент.

– Маллори принес тебе поесть?

– Он молоко принес, – поморщился Агент.

– Ты его не пьешь? – Бенджамин наконец поглядел на него в упор.