– Черт! Логично, – в голосе Бампера слышится облегчение. – Буду знать, милая. На мой счет можешь не переживать, все чисто. Обычно такие моменты я контролирую.

Я натягиваю белье, колготки, отвернувшись от парня, поправляю платье, не в силах взглянуть в его сторону. Не желая видеть в его глазах отражение той, кем только что для него стала. Даже голос предает меня, и все же я прошу. Стараясь сохранить в нем хоть толику твердости.

– Не называй меня милой. Это не так.

– Почему вдруг? – удивляется Бампер. – Очень даже так! – мне кажется, или я вновь за шумным вздохом слышу ухмылку в его словах? – Ты всегда будешь для меня милой, детка, когда мы будем делать «это».

– И деткой тоже. Что? – я все-таки смотрю на него. На довольную рыжую морду, в немом вопросе вскинувшую вверх темную бровь. – Ты издеваешься, что ли, надо мной? – замираю, полуобернувшись. – «Это» больше никогда не случится!

Все-таки взглянула. И не хотела, а глаза сами нашли теплый взгляд: сытый, довольный, почти урчащий. Кто знает, быть может, для Бампера подобный секс обычное дело, и только мне сейчас так гадко от самой себя?

Господи, дура! Какая же я дура!

И как только могла такое с собой сотворить!

– Не кори себя, Коломбина. Ну, случилось и случилось. Главное, что нам двоим было хорошо. Я такие моменты из виду не упускаю.

– И не думала даже. Много ты знаешь.

– Врешь! – Рыжий заправил рубашку, застегнул ширинку и теперь уверенно дергает пряжкой ремня, вгоняя последний в шлевку брюк. – Мы давно должны были сделать это. Еще два с лишним года назад, на даче у Альки. Тогда я мог стать для тебя первым. Я прав?

– Сделай одолжение, заткнись, а? – я оглядываюсь в поисках оброненной сумочки-клатча, вновь избегая смотреть на Бампера. Заметив ее, раскрытую у порога, сажусь на корточки, сгребая рассыпавшиеся по полу предметы. – Не твое дело.

– Не мое, Коломбина, – легко соглашается парень. – Просто жалею, что не узнал раньше, насколько ты горяча. Я бы к тебе подкатил иначе. А так глаз ты подбила заслуженно, было за что. Если надумаешь повторить – дай знать, милая, я против не буду.

Он подходит вплотную и останавливается, нависая надо мной. Садится на корточки, поднимая навстречу своему взгляду мой подбородок.

– Все хорошо?

– Это больше не повторится. Никогда. Просто сложный разговор с бывшим за минуту «до», и ты. Я просто использовала тебя. Не ты меня, а я – понял?!

– У-у… – моя бравада смешно звучит даже для меня, и он наигранно огорчается, проводя большим пальцем по моим губам. – Так мы не наставили никому рога, малыш? Хм, досадно.

– Прекрати! – я вскакиваю на ноги, не в силах больше видеть его улыбку. Порываюсь уйти, но сильная рука уверенно ловит мое запястье.

– Подожди, Коломбина, – Бампер останавливает меня на пороге, разворачивая к себе лицом. – Не так быстро.

– Что еще? – раздражаюсь я. Шум праздника, в какой-то момент сошедший на нет, возвращается с новой силой, и после всего случившегося ноги так и норовят убраться подальше от Рыжего и из особняка Градова, каким бы он ни был роскошным, в тишину общаговской комнаты. Чтобы, наконец, остаться наедине с покаянными мыслями и свершенными поступками. С тем, что заставляет меня сейчас отчаянно краснеть под спокойным голубым взглядом.

А Женька, надеюсь, меня простит.

Я смотрю на руку парня и медленно отцепляю от себя его пальцы, чертыхаясь в душе на то, как легко кожа принимает их прикосновение.

Но Рыжий сам отпускает меня. Возвращается в ванную комнату и поднимает сброшенный было на пол пиджак. Отряхнув для приличия, протягивает мне.