– Именем императора Оринорфа Мэдингбурского II призываю всех девушек и юношей в возрасте двадцати лет явиться во дворец.

Вокруг помоста прошелся шепот, перерастающий в гул.

– Завтра в восемь утра здесь, на рыночной площади, вас будут ждать конные экипажи и служанки, – продолжил Ризир. – Просьба каждому, кто попадает под требование императора, явиться сюда.

– Но зачем? Что случилось-то? – выкрикнула круглолицая женщина со смешными кудряшками под нелепым чепчиком.

Люди перепугано смотрели на советника и прижимали к себе детей. День Света устраивался каждый год, но юношей и девушек созывали во дворец впервые. В воздухе разлилось любопытство.

– Эта государственная тайна! – безапелляционно отрезал советник.

– Но как же так? Такое впервые происходит, – заявила девушка на вид двадцати пяти лет с прекрасными золотисто-карими глазами.

Рыночная площадь наполнилась шушуканьем, люди переглядывались,

обсуждали самые нелепые идеи, почему вдруг императору от роду сорока двух лет приспичило принять во дворце молодую кровь.

– Тишина! – возмутился советник. – Как вы смеете обсуждать Его Светлость в присутствии его доверенного лица?! В темницу захотелось?

Две сплетницы, которые обсуждали императора и подбрасывали дурацкие идеи, тут же замолчали и потупили взгляд.

– Как вы верно подметили, на носу День Света и во дворце не хватает лишних рук. Требуются слуги.

– Но почему тогда набирают юноши и девушки двадцати лет? – спросил патлатый мужчина, на вид похожий на бродягу.

– Верно подмечено, – прошептала старушка слева. – Что-то здесь, определенно, не так.

– Да, точно! – закивала женщина с двумя маленькими детьми.

Советник Ризир устало вздохнул. В голове крутилась мысль успокоить толпу, но мужчина передумал. Приказ императора он выполнил, больше ему нечего делать в Кастило.

Вокруг помоста поднялся гомон. Ризир свернул бумагу, с нечитаемым выражением на лице, сел на гнедого коня с черной гривой и вместе с двумя стражниками поскакал в сторону столицы.

– Не к добру это, ох, не к добру, – причитала старушка с волосами цвета баклажана. – Не зря мне сон дурной приснился! Вокруг змеи эти проклятые, огромные, размером с человека, пауки с паутиной и вороны повсюду летают. Чтоб их вихварги проглотили! Чует мое сердце, что-то дурное произойдет!

Мийя вздохнула. Старушку считали чокнутой, она часто несла какую-то чушь, и люди не воспринимали ее всерьез, испытывали к ней жалость. Но стоило повернуть голову вправо, как земля ушла у Мийи из-под ног.

Местная гадалка Маризэль, которую все в Кастило обходили стороной, прожигала ее взглядом. По телу Мийи пробежали мурашки. Марта все уши им с Кайлом прожужжала, чтобы они обходили эту женщину стороной, гляди, еще порчу на них наведет, сглазит или наколдует там что-то.

Маризэль выделялась разноцветными полосатыми носками, серыми теплыми колготами, шерстяной темной юбкой и кардиганом ниже колен. Волосы красила в темно-синий цвет, глаза цвета горького шоколада подводила темной краской, а ресницы удлиняла так искусно, что ей завидовали даже молодые красавицы. Запах сирени обволакивал гадалку с головы до ног.

Кили в это время разговаривала с соседкой, своей ровесницей и рьяно жестикулировала руками. Девушки обсуждали столицу и дворец, фантазировали, насколько там помпезно. Обе, как и Мийя, попадали под требование императора.

Жестом руки Маризэль указала Мийе последовать за ней, после чего развернулась и быстрым шагом пошла прочь. Мийя на миг растерялась и нахмурилась, посмотрела на подругу, но та продолжала обсуждать декор резиденции императора. «Иди сейчас же. Следуй за ней!» – снова прошептал голос.