Подошёл ближе:

– Пошли!

По ступеням она поднималась, крепко цепляясь за перила. Её явно штормило и трясло. Поддерживать не стал – это лишнее. Шёл позади, чтобы, в крайнем случае, подстраховать от падения. Она не плакала, но я знал, отходняк начнётся в квартире – в домашней и спокойной обстановке.

Переступив порог, девчонка ни слова не говоря и не снимая куртки, бросилась в комнату. А я, раздевшись, прошёл в кухню. На столе стояла пиала, наполненная шоколадными конфетами. Не удержался и съел несколько. Пара минут, и ко мне присоединилась Арсения. Быстро пробежался по ней цепким взглядом. Чёрная водолазка, заправленная в синие джинсы. Переоделась.

Присев напротив, девчонка отрешённо принялась собирать несуществующие крошки со стола. Вид потерянный, движения заторможенные. Как бы она не наделала глупостей, когда я уйду…

Но внезапно её руки замерли и, скосив взгляд на окно, девушка взволнованно спросила:

– А как же теперь он там?

Бл*дь, вот сейчас я не врубился!

– Хочешь оказать ему первую помощь? – ухмыльнулся я и продолжил: – Что-то я пятнадцать минут назад не заметил такого рвения. Или ты так кричала в руках этого ублюдка от удовольствия? А может у вас ролевые игры такие? А я, идиот, влез по незнанию, помешал вашим развлечениям. Малышка, так ты бы сразу так и сказала! Я бы…

– Хватит! – подскочив, подала голос девчонка. – Я лишь не хочу ничьей смерти!

– Не волнуйся, от сломанного носа ещё никто не умирал, – усмехнулся я.

Если начистоту, то это беспокойство за насильника меня злило. "Синдром здравого смысла" какой-то...

Не выдержав моего пристального взгляда, Арсения отвела глаза и задержала их на раковине с разбитой кружкой. Её нижняя губа задрожала и, закрыв лицо руками, она плюхнулась обратно на стул и заплакала.

В груди защемило. Будто кто-то поскрёбся… Так аккуратно… жалостливо… самыми кончиками ноготков. Стала тошно. Инстинкты, которые так долго дремали во мне, подталкивали – подойди, обними, успокой... Твою мать!

Рывком поднялся со стула и, обойдя стол, вздёрнул девчонку за плечи. Она начала вырываться, отчаянно колотить кулачками по моей груди.

– Отпустите меня! Не трогайте!

Прижал сильнее. Ещё немного безуспешно потрепыхавшись в моих руках, она перестала сопротивляться, и её тело расслабилось. Я уже не удерживал девушку, она сама доверчиво жалась ко мне. Уткнулась носом в мою грудь и тихо всхлипывала, судорожно вздыхая.

Меня затопила нежность. Сука, меня! Нежность! Ничего подобного я давно уже не чувствовал. Не знаю почему, но меня – тридцатишестилетнего мужика – парализовала эта близость. Её худенькая фигурка, сладковатый запах волос, тёплое дыхание…

Немного успокоившись, девчонка попыталась высвободиться, но я не ослабил хватку.

– Я хочу умыться, – хрипло прошептала, не поднимая головы.

Отпустил и вернулся к конфетам.

– Спасибо! Я знаю, вы не обязаны были этого делать, – поблагодарила вернувшаяся девушка, застыв посередине кухни и теребя в руках полотенце.

Так и не дождавшись от меня ответа, она бросила его на столешницу и, развернувшись, серьёзно продолжила:

– Вы же пришли за квитанциями? Но я ещё не успела их найти.

Хмыкнул: и не найдёшь!

– Но найду!

Начинается. Опять этот идиотский разговор.

– Слушай, заканчивай. У меня реально нет времени на эту херню. Давай так, раз уж я стал сегодня твоим грёбаным рыцарем, то давай ты мне всё расскажешь, и мы вместе подумаем об этом.

Девчонка сомневалась, усердно кусая нижнюю губу. Колебалась, рассказать или нет. В действительности, она ничего не теряла, платить ей всё равно нечем.