– Не, – я отрицательно помотал головой. – Я не буду проходить сомнительный эксперимент, а затем бросаться к ядерному разрыву. Надо что-то более точное.

– Можно тогда… – начал Жендос и замолчал, уставившись в сторону коридора.

Я обернулся. Девчонка с красными, как огонь глазами стояла посреди коридора в одном полосатом полотенце и испуганно смотрела на нас.

– Видели, какого цвета у нее глаза… – начал шептать Серый.

– Проходи! – перебил я его и подлетел к девчонке. – Садись вот сюда. У батареи. Женя, налей еще чая.

Жендос выполнил просьбу и зажег газовую плиту. Поставил на нее покрытый копотью чайник. Надо же. Кажется это я спалил его. Еще год назад. Никто так и не отмыл его и тем более не купил новый.

– Как тебя зовут? – я сел напротив девочки и посмотрел в ее неестественно красные зрачки.

Зеленые бывают, голубые, карие, но красные… Точно нет.

Кошка, запрыгнула девочке на колени. Та вздрогнула, но потом пришла в себя и принялась гладить животное.

– Я – Костя. Вот этого ботаника со шрамом на брови зовут Сережа. А это Жендос…

– Сам ты Жендос, – отпихнул меня друг и протянул руку незнакомке. – Женя. К вашим услугам.

Девочка посмотрела на нас изучающим взглядом и опять ничего не ответила.

– Где твой дом? Ты знаешь адрес? – спросил я. – Как только закончится комендантский час, мы можем отвезти тебя домой. Но ты должна сказать нам, где живешь.

Чайник засвистел на плите и заставил Жендоса спохватиться, снести кошачьи миски, наступить в разлитую воду и выругаться по-детски:

– В-о-о-о-т. Блин!

Я смотрел на девочку, которая сейчас глядела на ругающегося Жендоса. На ее лице промелькнула короткая улыбка и тут же исчезла. Я улыбнулся тоже.

– Ты можешь говорить? – спросил я.

Девочка вновь посмотрела на меня непонимающим взглядом и промолчала.

Моей гостье на вид было лет семь. Может меньше. Сырые белые волосы. Красные как солнце глаза.

– Ты. Можешь. Говорить? – повторил я.

Девочка, все еще пристально глядя на меня отрицательно помотала головой. Затем подняла правую руку, указала на себя. На свой рот. И сделала движение, которое показывает, что рот закрыт на молнию.

– Ты хранишь обет молчания? – спросил Жендос, и поставил чашку с чаем на край стола.

Она вновь отрицательно помотала головой.

– Ты немая? – спросил я.

Девочка кивнула.

– Ого! – воскликнул Жендос. – И как мы теперь узнаем, где она живет?

– У нее что-то в руке, – вмешался в наш разговор Серый.

Я опустил взгляд на ее левую руку. Девчонка действительно все это время что-то крепко сжимала в кулаке.

– Что у тебя там? Покажешь мне?

Не дожидаясь ответа, я взял ее кулак в руку и разомкнул его. Среди линий на ее ладони, в которые забилась грязь лежала монета.

– Что там? – Жендос заглянул через мое плечо.

– Монета. Из страшной истории Кипятка, – я посмотрел на Серого.

На кухне повисла тишина. Теперь я держал в руках серебряник с профилем какого-то аристократа. Именно такие собирал коллекционер душ в той истории, которую я слышал совсем недавно. Что это? Совпадение? Откуда пришла эта девчонка?

– Наверное надо позвонить в БРМП или полицию. Рассказать о ней, – предложил Серый и взял монету. Обтер ее о свою рубаху.

– Можно. Но лучше найти способ поговорить с ней, а уже потом доносить властям.

– Что? – Жендос выпучил глаза. – Вы хотите похитить эту девчонку?

– Успокойся, Женя. Я хочу с ней только поговорить. По моим губам она может читать и умеет, а вот я языка жестов не знаю. Что если она знает что-то про коллекционера душ? Это наш шанс раскрыть самую большую загадку двадцатого века.

– Ты прав, Костян, – Жендос задумчиво кивнул. – Как думаешь, нам за это заплатят?