Аккатун дошел до святилища. Оно было настолько древним, что необработанные каменные столбы, некогда бывшие выше роста человека, покосились и наполовину вошли в землю. Но даже сейчас в их построении можно было угадать очертания пентаграммы. Пять камней расположены на острие лучей звезды. Один, самый высокий, то ли обелиск, то ли идол – в центре. На верхней четверти центрального с южной стороны были выбиты изображения пентаграммы и хищной птицы, отдаленно напоминающей сокола.

Прислушиваясь к себе, Аккатун постоял немного. Огляделся. В тысяче шагов внизу холма стояла сотня его воинов и Каштарити со своей небольшой свитой. На западе солнце уже почти скрылось за горизонтом. На востоке на небе появились первые неяркие звезды. На севере, медленно покрываемые пологом ночи, исчезали снежные вершины гор. На юге темнота постепенно поглощала каменистую полупустыню. Он вдруг осознал, что пропали все звуки. Ветер стих. Не слышно шелеста травы. Даже насекомые перестали стрекотать. Мир словно замер в ожидании чего-то важного.

Киммериец, стараясь не нарушить тишину своими шагами, подошел к ближайшему камню, стоящему на острие луча пентаграммы, медленно поднял руку и положил ладонь на его шершавую, побитую тысячелетними ветрами поверхность. Нагретая дневным солнцем, она была теплой, словно тело человека. Он медленно обошел вокруг камня, пытаясь вызвать в воображении сцены древних ритуалов, которые тысячи лет назад здесь совершали жрецы. Но в его голове была удивительная пустота: ни образов, ни звуков, ни воспоминаний – только вечное безмолвие. Казалось, что он даже забыл, зачем пришел сюда.

В этом странном состоянии полутранса Аккатун обратил свой взор на центрального идола. Ему на секунду показалось, что тот колыхнулся в воздухе, подсвеченный последним лучом заходящего солнца. Киммериец, зажав в руке амулет с пентаграммой, сделал несколько шагов к центральному столбу, коснулся ладонью его поверхности и закрыл глаза. Он был уверен, что сейчас случится что-то важное. Откроется великое предназначение. Может, место, где находится Источник великой силы. Может, перед ним предстанет праотец или богиня-матерь и укажет путь. Но ничего подобного не произошло. Вместо этого снова появились звуки. Голова заполнилась привычной разноголосицей мыслей и ощущений.

Разочарованный вождь всадников медленно отнял руку от камня. В этот момент где-то в глубине сознания, издав короткий пронзительный звук, оборвалась струна. Как будто неловкий музыкант приложил к лютне излишнее усилие. И Аккатун понял, что должен делать. Теперь он знал свое предназначение. Знал, что должно произойти дальше. Это знание появилось у него ниоткуда и казалось естественным и обретенным так давно, что он уже с ним хорошо свыкся и даже обдумал план действий.

Тряхнув головой, словно приходя в себя после внезапно навалившейся дремы, киммериец осмотрелся и с видом человека, уверенного в том, что он делает, зашагал вниз по склону.

Через три дня Каштарити собрал свой небольшой отряд и двинулся вглубь мидийских земель. Там он напал на поселение рядом с Рхагаром, крупным, по местным меркам, городком, центром одного из племен, захватил его и объявил, что поднимает восстание. Когда ассирийскому наместнику в Рхагаре доложили, что повстанцев меньше сотни, он приказал собрать весь свой гарнизон из двухсот воинов и выдвинулся к захваченному поселению. Он предвкушал быструю победу над плохо вооруженными и необученными людьми Каштарити и даже приказал местному старейшине организовать пир для своих людей вечером, когда он вернется, неся на пиках их головы. Но по пути к захваченному мятежниками селению растянувшуюся по дороге колонну пехоты смела тысяча всадников. Они вылетели сбоку из-за холма и с диким воем обрушились на опешивших пехотинцев. Сам наместник погиб. Люди его были безжалостно перебиты. Откуда взялись эти всадники, никто не знал.