– Да Вы что… Я вроде сын ее… – Не то, чтоб сильно верил в любовь Милославской к Жорику, даже наоборот. Уже понятно, к старшему ребенку она весьма прохладно относится. Но блин… Перегибает бабка. Что ж, Светланочка Сергеевна родного дитя хотела угробить? Это за какую ж такую правду можно до подобного додуматься? И опять же… Вадим рядом был. Свидетель так-то.

– Ой, я тебя умоляю! – Старуха махнула рукой. – У этой девки напрочь отсутствуют все чувства. Кроме любви к себе, ненаглядной. Они с Аристархом сто́ят друг друга. Не зря их судьба свела. Ладно. Давай, корзину заноси.

Бабка открыла калитку и посторонилась, пропуская меня во двор.

Я ухватил Наташкины гостинцы, а затем двинулся вперёд.

– Да стой! Куда разбежался? Тут оставь. Дальше сама. В дом не пущу. Нечего тебе там делать. И вообще, раз провалы в памяти, так это хорошо. Мой адрес забудь и больше сюда не приходи. Понял? Ради себя же самого. А зачем Колька это все передал? Только вчера утром заезжал.

Я пожал плечами, потому что реально не знал. Но для себя сделал очередную отметку. Мое подозрение подтвердилось. Наташке не нужно было тащить всю эту жратву своей бабке. Она поехала только из-за меня. Напела Николаичу про большую любовь к бабуле, типа соскучилась или ещё что-то такое, тот и согласился.

– Ясно… В общем, так тебе скажу, парень…На самом деле, забудь обо всем. И если наш разговор вдруг вспомнишь, тоже забудь. Понял?

– Блин, да Вы хоть скажите, в каком направлении думать? Я о матери ещё кое-что узнал. Но Вас там, вроде, не фигурировало. Вернее… – Снова завис, соображая, может ли все, о чем говорит Нина Григорьевна, касаться той истории, которую рассказал Лиходеев?

Если, да, то в его рассказе этой чу́дной женщине места не было. И всунуть ее туда тоже не всунешь. Своего говна там хватает. Если, нет…То ляпну про Николаича, про его ребенка, и выйдет вообще черти что.

– Ни в каком направлении не думай. Я когда поехала в Москву, со Светкой встретиться, уверена была, она поможет. Я ведь ей помогла. Давно. Но нет. Ничего она не боится, ни черта, ни бога. Рассмеялась в лицо и выставила за дверь. Мне много-то не надо было. Хотела, чтоб она помогла Наталью в институт хороший устроить. Девчонка в техникуме учится отлично. Но…Работает ещё. В Зеленухи мотается к родителям. Не каждая родная дочь так… Некогда ей серьезно к поступлению готовиться. Да и сам понимаешь, Москва это не областной центр. Просьба – фух! Пустяк!

Старуха поднесла пальцы к губам и дунула в них. Видимо, этот жест должен был пояснить мне, насколько ерундовая просьба. По сути, согласен. Если бы Светланочка Сергеевна захотела, то помогла бы. Может, на самый крутой универ рассчитывать не приходится, но уж в каком-нибудь институте могла слово замолвить.

– Так Светка от ворот поворот дала. Хотя, ей это ничего не стоит. А знаешь, почему? Заявила, мол, один раз пойдет у меня на поводу, потом ее буду постоянно просьбами одолевать. Сказала, мол, я ее… шантажирую. Понял? А я вообще о том случае не вспоминала. Она сама так решила. А потом вообще велела в Москву не соваться. Мол, узнает, все сделает, чтоб Наташка никуда поступить не могла. Ну, вот за это я и разозлилась… А тут ты…Подумала, будет справедливо…Сейчас так не считаю. Не бог я, чтоб кого-то наказывать. Понял? Все. Уходи.

Нина Григорьевна развернулась и пошла к ступеням. Я стоял, как дурак. Ситуация тупая. Не умолять же мне ее. Она явно решила ничего не говорить. И силой тоже не заставишь. Что мне, бить бабку? Да ещё бабка такая, большой вопрос, кто кого побьет.