Потом мы с Переростком насыпали жратвы в куриные кормушки. Петуху, который кружился рядом, братец, на всякий случай показал кулак. Тоже теперь на всю жизнь память братцу. А вывод простой. Нечего трясти своим хозяйством в хозяйстве другого мужика. Особенно, если это особо доминантный петух.

И уже потом, от души, напихали в кроличье жилище сухой травы. Кстати, эти существа оказались ужасно милыми. В одной клетке сидели три крольчихи, а в двух соседних – ушастые пацаны. Я хотел поинтересоваться у Андрюхи, почему такая несправедливость, но Переросток отвлекся на курей, которые попытались воспользоваться нашей занятостью и проскользнуть в сад. Так понимаю, дальнейшим местом назначения стал бы огород. Это не домашняя птица, это смертоносные командос. Так и норовят натворить какой-нибудь херни. Никогда не думал, что самыми проблемными в хозяйстве могут оказаться куры. Правда, я и не подозревал, что гуси, к примеру, – опасные типы́, которые держат в страхе весь район. А если вообще честно, то прежде я в принципе, ни про гусей, ни про кур не думал. Они мне на хрен были не нужны. Только если в виде готового обеда.

Пока братец воевал с курями, громким кудахтаньем возмущающимися против притеснения их свободы и прав, я, вытащив одного из кроликов, взял его на руки. Он был удивительно милым. Плюшевый заяц, только настоящий.

– Какой ты хорошенький, пацан… – Почесал его, как кота, за ухом.

– Жорик, отчипись от кроля. Давай шустрее, а то девки нас порвут, если опоздаем. У них там энтузиазма через край. Девать некуда. Тебя итак в прошлый раз не было. Испереживались все.

Я, не глядя, открыл одну из клеток, посадил кролика обратно, и пошел вслед за братцем собираться на предстоящую встречу.

Через полчаса мы уже топали к школьному саду. Место встречи оставалось прежним. Пока что оно подходило лучше всего. Хоть какая-то секретность в подготовке этого фееричного номера.

Девки обрадовались мне, как родному. Серьезно. Походу, предыдущая репетиция, которой руководил братец, произвела на них слишком сильное впечатление. А вот Андрюхино «симметричное» лицо чирлидерш веселило. Они постоянно косились с улыбкой в его сторону и хихикали. Переросток делал вид, будто ему на все эти смешки плевать и вообще он серьезный, взрослый мужик.

Естественно, были попытки выпытать страшную информацию, что же на самом деле происходило ночью. В том числе, как мы оказались рядом с Лютиком. Либо, в обратном порядке. Как Лютик оказался рядом с нами. Мы с Андрюхой по очереди отшучивались и делали загадочные лица. Потому как, естественно, сказать правду не могли. А то нам за эту правду так прилетит, что мало не покажется. Причем от всех. От дядьки, от председателя, от участкового. Но страшнее всего – от Зинаиды Стефановны. За то, что сбили Матвея Егорыча с пути истинного. Он на нем и не стоял, конечно. Но виноваты будем сто процентов мы.

Но в общем и целом тренировка прошла неплохо. Девки уже не изображали Пизанскую башню, не валились скопом, а мою ругань выносили с удивительной стойкостью. Я так понимаю, тренировку с Переростком можно в будущем использовать, как метод воспитания. Вон, все после нее, как шелковые.

Наташка тоже явилась. Но на меня не смотрела. Даже если я что-то говорил, она пялилась на Андрюху. В итог братец начал нервничать, думая, будто ситуация выходит из – под контроля. При первой же возможности он подошёл ко мне ближе и тихим шепотом принялся уверять, у него к Наташке ничего нет, а почему она с него глаз не сводит, он понятия не имеет. Причем, переживания Андрюхи были очень искренними. Он реально испугал, что я могу расценить все происходящее, как посягательство на свою территорию.