Да.

Перрин повернул голову. Кровь оленя впитывалась в сухое бревно, оставляя на дереве темные пятна. Во время подобных уроков он окажется у самой грани, отделяющей его от волка.

Но слишком долго он избегал этой проблемы. Делал простенькие подковы, не прикасаясь к самым сложным деталям. Откладывал трудную работу на потом. Полагался на обретенное им уникальное обоняние, на возможность при необходимости связаться с волками, но в остальном игнорировал волков.

Нельзя сделать целое, не понимая его частей. Перрин не узнает, как быть с волком внутри себя – принять его или отвергнуть, – пока не поймет сути волчьего сна.

– Ну ладно, – сказал он. – Быть по сему.

Пустив Крепыша легким галопом, Галад ехал по лагерю. По обе стороны от него Дети Света ставили палатки, окапывали кострища и готовились к ночевке. Каждый день его люди шли, пока светило солнце, а утром вставали с первыми лучами зари. Чем раньше они доберутся до Андора, тем лучше.

Те проклятые Светом болота остались позади, и теперь путь лежал по открытым пастбищам. Быстрее, пожалуй, было бы свернуть к востоку, выбраться на один из ведущих к северу большаков, но это небезопасно. Разумнее держаться в стороне от передвижения шончан или армий Дракона Возрожденного. Свет озарит своих Детей, но не один доблестный герой пал в лучах этого света. Смертельная опасность и отвага – две стороны одной медали, но Галад предпочел бы купаться в сиянии Света, пока еще дышит.

Они встали лагерем неподалеку от Джеханнахской дороги, а наутро перейдут ее и продолжат путь на север. Отправленный на дорогу патруль должен был выяснить, насколько она оживленна и кто по ней передвигается, однако в первую очередь войску были отчаянно необходимы съестные припасы.

В сопровождении нескольких верховых Галад продолжал инспекцию, не обращая внимания на боль от многочисленных ран. Лагерь выглядел организованно и опрятно. Расставленные полегионно палатки образовывали концентрические круги, между которыми не было прямых проходов. Если кто-то вздумает атаковать, такая планировка замедлит и запутает нападающих.

В центральной части лагеря располагался пустой участок – раньше на месте этой бреши в палаточном строю стояли шатры Вопрошающих. Галад приказал, чтобы их распределили по двое в каждый эскадрон. Если Вопрошающих, прежде державшихся обособленно от других, смешать с прочими солдатами, они, быть может, сроднятся с остальными Чадами. Но пробел в рядах палаток Галаду не понравился, и он взял себе на заметку составить для лагеря новую планировку, после чего подал знак спутникам, и процессия отправилась дальше.

Галад выехал для того, чтобы показаться солдатам, и те, завидев его, отдавали воинский салют. Он вспомнил слова, сказанные однажды Гаретом Брином: «В большинстве случаев важнейшая обязанность военачальника – не командовать войском, а напоминать солдатам, что у них есть командир, который и принимает решения».

– Милорд капитан-командор, – сказал сопровождавший его Брандель Вордариан, самый пожилой из лордов-капитанов под началом Галада, – подумайте еще раз. Стоит ли отправлять это послание?

Вордариан ехал слева от Галада. Справа – Тром, за спиной – Борнхальд, выступавший сегодня в роли телохранителя, а чуть поотстав от него, но в пределах слышимости – лорды-капитаны Голевер и Гарнеш.

– Его необходимо отправить, – ответил Галад.

– Все это похоже на авантюру, милорд капитан-командор, – продолжил Вордариан, гладко выбритый широкоплечий гигант с проседью в золотистых волосах. Когда-то Галад был шапочно знаком с его семьей, которая принадлежала к мелкой знати при дворе его матери.