– Не знаю, – ответила Кадсуане. – Письмо открывали в спешке: видишь, бумага порвана. Конверт бросили на пол, а записка исчезла вместе с одеждой и предметами первой необходимости.

– Но почему это так важно? – спросила Найнив.

За спиной у нее в комнату скользнула Мин, а Девы встали по обе стороны от двери. Интересно, выяснила ли девушка реальную причину, по которой айилки ходят за ней по пятам?

– Потому что, Найнив, она способна привести к Дракону, – ответила Мин на прозвучавший вопрос.

Найнив фыркнула:

– Толку от нее было не больше, чем от тебя, Мин.

– Твое мнение очень важно для нас, Найнив, – холодно произнесла Кадсуане, – но Тень умеет вызвать человека на откровенность.

Залившись краской, Найнив пробурчала себе под нос что-то свирепое. Аланна могла указать путь к Дракону Возрожденному. Если ее захватили прислужники Темного, Ранда от них не спрячешь. И они уже не раз пытались завлечь Дракона в самые смертоносные ловушки.

– Как же мы глупы, – сказала Найнив. – Почему ее не охраняла сотня Дев?

– Отрекшиеся и раньше знали, где его искать, – ответила Кадсуане, хотя в глубине души согласилась: надо, надо было пристальнее следить за Аланной! – Но он выжил. Это всего лишь еще один фактор, о котором надо знать. – Она вздохнула. – Не мог бы кто-нибудь принести чай?

На призыв откликнулась Бера, хотя Кадсуане не особо старалась воспитать в этой женщине подобострастие к своей персоне. Что ж – как видно, ее репутация чего-то да стоила.

Вскоре Бера вернулась, а пока ее не было, Кадсуане вышла в коридор, чтобы все обдумать. Теперь же, приняв чашку, она с содроганием подумала, насколько он теперь горький, этот напиток. Она попросила чай по двум причинам: во-первых, чтобы выиграть минутку на размышления, а во-вторых, если у женщины свободны руки, зачастую может показаться, что она нервничает.

Кадсуане поднесла чашку к губам. Что дальше? Опросить Защитников у ворот Твердыни? Прошлым вечером Аланна – после настоятельных просьб – подтвердила, что ал’Тор находится все там же. Где-то на севере. Возможно, в Андоре. Уже три дня. Что же этот скудоумный мальчишка…

Она замерла. Чай оказался неплох на вкус.

Вернее сказать, чай был великолепен. Медовой сладости ровно столько, сколько надо. Расслабляющий вкус с едва заметной ноткой горечи. С тех пор как Кадсуане пила неиспорченный чай, прошло несколько недель, а то и месяцев.

Охнув, Мин развернулась к северным кварталам города. Обеих Дев как ветром сдуло. Они уже неслись по коридору, подтверждая подозрения Кадсуане: Девы сторожили Мин не столько ради того, чтобы защитить девушку, сколько высматривая признаки…

– Он здесь, – еле слышно произнесла Мин.

Опрометью выскочив через Ворота Драконовой Стены на восточной стороне Тирской Твердыни, Мин рванула через внутренний двор. Вдогонку за ней потоком устремились айилки – казалось, тут был чуть ли не целый клан. Девы догнали ее, обогнули, как олень огибает дерево, и просочились меж оторопевших Защитников Твердыни и ничего не понимающих конюхов, после чего с присущей им грацией помчались к стене, растоптав чувство собственного достоинства Мин – еще бы, ведь когда-то в честном состязании она могла обогнать любого знакомого мальчишку, но теперь… Как видно, сказались месяцы, которые она провела, корпя над книгами.

Впрочем, она опередила Айз Седай, обремененных необходимостью блюсти надлежащий декорум. Что касается Мин, она давно уже перестала вспоминать о внешних приличиях, когда речь заходила о некоем овечьем пастухе внушительного роста. Поэтому девушка во весь дух мчалась к воротам, по пути благодаря тех, кто придумал штаны, и еще тех, кто изобрел сапоги.