Вскоре рынок ожил, и малышка Мэйрин, в жизни не видевшая ничего подобного, смотрела вокруг во все глаза. Справа от них устанавливал свою палатку мясник, поднимая шест, с которого свисали свежие окорока. Слева стоял торговец певчими птицами; палатка его была увешана клетками из ивовых прутьев. Рядом с продавцом птиц разместился торговец рыбой; ведра на его прилавке были полны свежевыловленной рыбой и угрями. Прямо напротив них расположился торговец лошадьми, и это было одной из причин, по которым Френ выбрал именно это место. Лошади всегда привлекали внимание, и Френ мог надеяться, что его рабы не затеряются в толпе.

Рядом с торговцем лошадьми пристроился лекарь, готовый за соответствующую плату поставить клиенту пиявок или вырвать зуб. Кое-кто не нашел себе места для торговли и ходил среди покупателей, выкрикивая цены и расхваливая свой товар. Среди разносчиков оказался румяный крестьянин, продающий молоко. Затем мимо прошел пирожник с подносом сладких булочек на голове; на смену ему появились миловидные девушки, торгующие лесными травами, цветами и свежей водой.

Через час Френ уже был готов приступить к делу. Верный своему обещанию, он застегнул на тоненькой шее Мэйрин тяжелый кожаный ошейник и запер его на железный ключ, свисавший с большого кольца на его поясе.

– Вот так! – произнес он с довольной улыбкой, проверив ошейник на крепость. – Теперь ты не ускользнешь в толпу с моим товаром, великан. Эта маленькая девчонка, которую ты так хорошо охранял всю дорогу, – первоклассный товар. Она принесет мне целое состояние в Константинополе! Мне заплатят за нее столько золота, что я смогу купить себе виллу на старость.

– Значит, ты хочешь продать ее какому-нибудь грязному развратнику, торговец? И ты думал, что я настолько глуп и не знаю о твоих злодейских планах? Совесть у тебя есть? – отозвался Дагда, но Френ только засмеялся, и Дагда почувствовал, как в нем начинает закипать гнев. Эта была та знакомая ярость, что некогда превратилась в жажду крови и сделала его неодолимым воином. Но Френ уже отвернулся и не видел гневно сверкнувших глаз ирландца.

Саксонцы больше не верили в ценность рабов, но время от времени все же покупали раба как дешевую рабочую силу, а потом заставляли его отработать свою стоимость, а также расходы владельца на пищу, кров и одежду. Покупатель, конечно, всегда наживался на этом, но рабы, которых привозили в Англию, все равно молились, чтобы их купил англосакс. Это было превосходным шансом вернуть свободу (большинство рабов родились свободными людьми). Покупатели же считали такое приобретение выгодным, поскольку в Англии цены на рабов регулировались законом.

Френ приехал в Англию не с тем, чтобы всерьез продавать рабов, поскольку рынок здесь был нищим. На самом деле он надеялся приобрести здесь светлокожих, светловолосых и светлоглазых саксонских девушек, которые принесут ему большие прибыли на рынках Леванта. Не будем распространяться о том, каким образом ему удавалось добыть таких рабынь, но стоит заметить, что еще ни разу он не уезжал из Англии без товара.

Дагда с интересом следил, как Френ ведет торговлю. Четверых рабов и двух рабынь купили очень быстро. И теперь Френ ожесточенно торговался с трактирщиком из-за третьей рабыни, молодой миловидной женщины с густыми каштановыми косами.

– Эта девица умеет готовить пищу, прясть, шить, и… – торговец сделал паузу для пущего эффекта и откровенно подмигнул трактирщику, – и еще у нее прелестный пухлый задик, которым она будет согревать твою постель сырыми холодными ночами.