– Вот, держи! – Кормилица вручила ему аккуратно увязанный сверток.

– Что это? – спросил Дагда.

– Сменная одежда для нашей маленькой госпожи, ее плащ, щетка для волос и драгоценности ее матери. Я не посмела взять других вещей, Дагда, иначе она заметит, что они пропали. Она знает наперечет все, что находится в замке, и хочет все сберечь для своего ребенка. Впрочем, я ей больше не понадоблюсь и она отправит меня обратно, в мою деревню. Поэтому я могу встать на защиту Мэйрин. Я не знаю, правду она говорит или нет, но поступает жестоко, выгоняя маленькую госпожу.

– Девочка рождена в законном браке, – тихо ответил Дагда. – Спасибо тебе за твою доброту, Мелани.

– Доброту?! Это не просто доброта, Дагда. Разве это дитя не питалось моим молоком целых два года? Я дала ей жизнь своим молоком! Я люблю ее! – Глаза Мелани наполнились слезами. – Что теперь будет с моей малышкой? – всхлипнула она.

– Ей никто не причинит вреда, – сказал Дагда. – Я пообещал ее матери, что не покину ее до тех пор, пока не вручу ее заботам мужа. – Ободряюще кивнув кормилице, Дагда повернулся и поспешно спустился вниз по ступеням, туда, где ожидали Айво и Мэйрин. Бедный сенешаль при виде его заметно оживился, но тут же побледнел: издали донесся голос Бланш Сен-Ронан.

– Почему эта маленькая дрянь до сих пор здесь? Разве я не велела тебе убрать ее долой с моих глаз? Что это ты несешь, Дагда? Эта мерзавка ничего не должна забирать с собой из замка! Отдай мне этот сверток и ступай по своим делам! А ты, Айво, отведи девчонку к работорговцу!

– Неужели вы не позволите моей госпоже взять с собой ее плащ и перемену одежды, миледи Бланш? – спросил Дагда. – Неужели вы допустите, чтобы вас назвали мстительной и немилосердной?

Бланш Сен-Ронан вспыхнула, что совсем не подобало ее положению.

– Откуда мне знать, – проговорила она, – что вы не украли имущество, принадлежащее Ландерно?

– Действительно, вы вправе сомневаться, – спокойно ответил Дагда, – но если позволите развязать этот жалкий сверток, то сможете сами проверить и убедиться.

– Ах, отдай этой скверной девчонке ее вещи и ступай по своим делам! – с отвращением воскликнула леди Бланш.

– Мои дела – это леди Мэйрин, – тихо произнес Дагда. – Куда она, туда и я.

– Но ты не можешь уйти из Ландерно! Ты прикреплен к этой земле. Если попытаешься уйти, я прикажу привести тебя обратно и высечь как беглого раба!

Дагда запрокинул голову и расхохотался. Смех его был раскатистым и гулким, и от него по спинам всех присутствующих пробежали мурашки.

– Я – вольноотпущенник, мадам, – сказал он. – Я приехал из Ирландии с моей госпожой во исполнение клятвы, которую дал ее умирающей матери, принцессе Мэйр Тир Коннелл. Я не связан ни с Ландерно, ни с каким-либо другим поместьем на этой земле. Узы верности привязывают меня лишь к Мэйрин Сен-Ронан, и я не покину ее до самой смерти. Если вы хотите попробовать задержать меня, миледи Бланш, что ж, попробуйте! – окончил он и так взглянул в ее глаза, что леди Сен-Ронан невольно вздрогнула. «Самое время избавиться от этого увальня», – подумала она. Бланш всегда не доверяла ему.

– Ну тогда ступай, – сказала она, – но не возвращайся просить у меня милостыни, когда работорговец выгонит тебя на все четыре стороны! Я не приму тебя обратно! Можешь умирать с голоду. А за эту мерзавку мне заплатили полновесным серебром, которое я прибавлю к наследству моего будущего ребенка.

– На этих деньгах кровь, – тихо произнес Дагда. – Они не принесут счастья вашей дочери. Они только навлекут на нее беду.