– Монсеньор, испытанное средство…

– Нет!

После этого в кабинете воцарилась тягостная тишина, нарушить которую вампир осмелился, лишь доведя воображаемое овечье стадо до трехсот голов.

– Монсеньор, – нерешительно начал он, – возможно… если уж мы, то есть я хотел сказать, вы не в силах в текущий момент разрешить проблему данного… э-э, источника помех радикально… быть может, вам стоит попытаться уменьшить степень его воздействия?

– Как? Послать им письмо с поздравлениями по случаю двухсотпятидесятилетия с начала нашей вражды и в постскриптуме попросить о ма-ахоньком исключении?!

– Я, – вампир на миг запнулся, – монсеньор, я хочу предложить проделать то, что люди именуют отвлекающим маневром.

– Отвлечь их?

– Да, монсеньор. Мы, то есть вы не можете удалить… э-э, эту нить из схемы вовсе, но вот заставить ее сместиться в сторону от ключевой для Плана позиции…

– Я понял. – Последовавший за этими словами кивок был сочтен вампиром весьма хорошим знаком. – У тебя есть конкретные мысли по поводу возможных точек отвлечения?

– Индия, Тихий океан, Степь…

– Индия, говоришь? Да, в этой связке факелов достаточно будет и одной искры. А вот Океан… здесь, допустим, можно взять гномов и…

– И вот их, – шагнув к столу, вампир вытянул руку и указал на толстую, черную с синими прожилками нить.

– Интересно, – задумчиво произнес хозяин кабинета. – Очень интересно. Если и в самом деле удастся… да, это будет узел из узлов. У меня даже родилась одна любопытная мысль. Вот послушай, Гнейс, – предположим, двое моих кеджаа…

– Двое, монсеньор? – удивленно переспросил вампир. – Но ведь даже один кеджаа требует…

– Двое, двое. Если мы и в самом деле хотим поставить хороший спектакль, не стоит начинать с экономии на декорациях!

Побережье Перу, Крис Ханко

Сказать по правде, я сильно удивился, когда мы все-таки дотащились до Троллио. Во-первых, мистер Спаркс уверял, что яхта станет, как он выражался, «игрушкой волн» еще до экватора… впрочем, этот вечно измазанный машинным маслом и прочими продуктами нефтеперегонки коротышка разделял мое отношение к ублюдочной конструкции, лишь за неимением альтернативы поименованной парусным вооружением «Принцессы Иллики».

Во-вторых, – правда, эти мысли я благоразумно держал при себе, – у меня имелись некоторые сомнения относительно мореходных талантов нашего капитана. То есть я ничуть не сомневался, что моя жена обладает многочисленными и весьма разнообразными способностями, но вот входит ли в их число кораблевождение? Для успешной охоты на низших вампиров все же требуются несколько иные качества.

Часть этих сомнений я попытался высказать сразу после нашего отплытия из Акапулько, когда Бренда объявила о своем намерении «срезать угол» – то есть не тащиться вдоль панамского побережья, а прямым зюйд-остом двинуться сразу в Гуаякиль. Тогда мой голос услышан не был…

С другой стороны, не могу не признать, что эти Галапагосские острова подвернулись нам весьма кстати – если бы Бренда и дальше ломала голову, почему мы все еще плывем, хотя, по ее расчетам, давно уже находимся посреди Кордильер… Тихий океан – большой океан, и плыть по нему можно до-олго!

Впрочем, изрядную долю вины за сей казус по справедливости должны были бы разделить с нашим навигатором незабвенные Крамп и Гнуф, установившие перед штурвалом массивный, в красивой бронзовой окантовке компас. Этот чудо-прибор, как пояснил нам Рысьев на третий день плавания, неплохо бы смотрелся на настоящем ниэле. Однако стальной корпус яхты посредством некоей загадочной магии по имени Деривация превращал компас в истового приверженца пророка Мухаммеда – вместо Полярной звезды стрелка с достойной лучшего применения настойчивостью указывала на Мекку.