– Я видел людей, способных на левитацию.

– Я тоже. Но это были либо очень искусные фокусы, либо магия, которая требовала полной сосредоточенности и концентрации. Ты когда-нибудь пробовал сосредоточиться в тот момент, когда войска молодого короля идут на штурм, а тебя сбрасывают с твоей собственной башни? Нет? Вот то-то и оно.

– Но это же полная чушь, – сказал Ланс. – Зачем было доводить дело до падения с башни? Зачем колдуну встречать противника с мечом в руках?

– Потому что Алый Ястреб был дворянином, – сказал Ринальдо. – Он был рыцарем, а именно так рыцари реагируют на угрозу. С мечом в руках. Меч зачастую оказывается надежнее любого заклинания.

– Если ты умеешь им владеть.

– Так он вроде умел.

– Он был слишком стар для меча.

– Нет, – сказал Ринальдо. – Он был слишком стар для тебя, а это разные вещи.

Ланс хмыкнул.

– Я видел, как он владеет мечом. Не скажу, что он был лучшим клинком королевства, но он был неплох. Он мог бы справиться с тобой, если бы ты был обычным бойцом. Но совладать с демонов, вырвавшимся из самых глубин преисподней, ему не удалось.

– А, так я все-таки демон.

– Просто я пытаюсь найти какое-то логическое объяснение тому, что произошло, – сказал Ринальдо. – Я слышал историю о башне, я видел тела. Тридцать шесть человек, не считая самого Алого Ястреба.

– Мне казалось, их было меньше.

– Историю о битве на Золотом луге я тоже слышал, – сказал Ринальдо. – Отряд рыцарей пытался пробиться на холм, где размещалась ставка моего бывшего господина. Их всех изрубили в клочья, кроме одного. Того самого, который прорвался сквозь ряды противника, поднялся на холм и зарубил Смеющегося. Сие событие переломило ход битвы, и войска молодого Леонарда одержали первую в этой войне победу. Этим человеком, которому король Леонард Второй обязан своим троном, был некий сэр Ланселот.

– Тогда еще не сэр.

– Значит, всего остального ты не отрицаешь.

– Мне просто повезло.

– Ха, – сказал Ринальдо.

– Ты не веришь в удачу?

– Я не верю в то, что удача возникает на пустом месте, – сказал Ринальдо. – Удача не любит сирых и убогих, она благоволит сильным и смелым. Мне вот в жизни никогда особенно не везло.

– Тебе повезло в тот раз, когда ты встретил меня в подвале.

– О, да, – сказал Ринальдо. – И я боюсь, что на этом мой лимит везения исчерпан, и дальше я буду влачить жалкое и ничтожное существование, полное всяческих несчастий. С другой стороны, может быть, мне удастся оторвать кусок от твоей удачи, пока она от тебя не отвернулась.

– Думаешь, отвернется?

– Удача – девка капризная, – сказал Ринальдо. – Не знаю, понимаешь ты это или нет, но после того, как ты проявил себя на поле боя, ты нажил множество врагов. Наверное, понимаешь. Ты временами сумасшедший, но явно не дурак.

– Если у тебя нет врагов, то ты ничего из себя не представляешь, – сказал Ланс.

– У меня нет врагов.

– Вот и делай выводы.

– Ты жесток.

– А жизнь несправедлива.

– Особенно по отношению к карликам.

– С другой стороны, тебе повезло в том, что ты карлик. Если бы ты был нормального роста, то сейчас был бы солдатом или крестьянином, а эти занятия, как я понимаю, тебя не слишком прельщают. Или ты можешь похвастаться высоким происхождением?

– Увы, не могу. Моя мать была шлюхой, а кто мой отец, она и сама не знала. В детстве я часто фантазировал, что мой отец – человек благородных кровей, барон или граф, или даже герцог, и он обязательно найдет меня и возьмет жить во дворец. Потом я чуть подрос и понял, что если мой отец барон, граф, или даже герцог, то он никогда не признает своим сыном какого-то карлика, выросшего в борделе.