Ярик прямо там, у автомобиля, развязал ленту, поднял крышку. В коробке обнаружилось два овальных бруска разноцветного мыла, аккуратно уложенных в декоративную соломку. Там же лежала визитка.

Яркая смесь запахов резко ударила в ноздри. Захотелось пойти прямо сейчас и помыться, втереть в себя ароматы, размазать пену по телу, смыть, снова натереться, да так, чтобы мыло содрало грязь с кожи, счистило, будто мелкая наждачная бумага, до основания, и выйти из-под душа уже совершенно чистым и… новым, что ли. Подходящего эпитета не нашлось. Ярик чертыхнулся, отмахиваясь от наваждения, сунул коробку под мышку и направился домой.

Он снимал двушку вместе со старым студенческим приятелем Веней. Лет пять назад Веня женился, потом развелся, потом они как-то встретились с Яриком на улице, отправились в бар, и за бокалом пива Веня спросил, может ли друг помочь в сложной жизненной ситуации. Ярик в то время как раз ютился в четырехкомнатной коммуналке вместе с двумя семейными парами с детьми, поэтому был рад скинуться с Веней на двоих и въехать в нормальную квартиру с изолированными комнатами.

Веня работал сантехником фрилансом, дни у него были не нормированы: мог неделю проваляться дома, попивая пивко, а мог пропадать на каком-нибудь объекте сутками, быть трезвым как стеклышко и не появляться в квартире от заката до рассвета.

Сейчас он отсутствовал, квартира встретила мерным тарахтением старого холодильника в кухне. Было слышно, как за стенкой у соседа играет музыка, что-то из молодежного и непонятного.

Ярик быстро умылся, переоделся, разогрел нехитрый ужин – утренний омлет с кусочками курицы. Вернулся в коридор, прихватил с собой два скользких кругляша, разложил перед собой на столе. Непонятно, почему ему вдруг захотелось разглядеть мыло получше.

К тому же оно так замечательно пахло…

Красный кусок – клубничный. Запах был сочный, концентрированный, будто Нина Федоровна действительно варила мыло из настоящей клубники. Ярик ковырнул кусочек ногтем, бездумно поднес к языку. На вкус – мыло как мыло, с горчинкой. Но почему-то всплыли в голове мысли об Арине, которая могла часами пропадать в магазинах вроде «Рив Гош» или «Л’Этуаль», выбирая себе кремы, маски для лица, шампуни и мыло. Арина была модницей… а еще чертовски красивой. Из тех девушек, на которых заглядываются все без исключения и парням которых завидуют. То есть Ярику действительно завидовали, а он весь год, что встречался с Ариной, не мог понять, почему она выбрала именно его.

Не то чтобы Ярик любил Арину «без ума», но расставание его огорошило. Он-то, по простоте душевной, думал, что все серьезно, что скоро можно будет съехаться или даже (чего греха таить) жениться, но в какой-то момент Арина сообщила, что Ярик слишком скучный, с ним нет перспектив, и укатила в закат.

Он жил этим расставанием несколько месяцев. Сначала собирался измениться, найти работу попрестижней, куда-то рвался, что-то планировал, потом понял, что завяз в мыслях как муха в сиропе. Как-то ночью, когда пили с Веней на кухне, Веня сказал умную вещь:

– Дай жизни самой разобраться, как ей быть. Судьба дело такое, от нее не убежишь.

Веня был знатный фаталист, но Ярик почему-то ему безоговорочно поверил. Действительно, к чему трепыхаться, если судьба сама все решит…

Он поужинал, выпил неторопливо кофе и пошел в ванную комнату, перекидывая кусок красного мыла из одной руки в другую. Осмотрел себя в зеркале. Почти тридцатка, небритый, под глазами темные круги, волосы грязные. Есть над чем поработать, если честно.