Новые люди оказались такими интересными, что я научился любить их! Я стал понимать человеческую любовь и всё, что сопутствует продолжению их рода. А потому, конечно, не осуждал пираний за их естественную реакцию на молодого самца, каким был для них дон Мигель. Но при этом я понимал, что ситуация становится взрывоопасной.

Дело дошло до того, что в одно прекрасное утро две девушки подрались, ещё несколько бросились их разнимать, но сами ввязались в драку! В результате пять или шесть из них слетели в воду, а побоище едва не стало массовым.

Магдалена тогда рассвирепела не на шутку! Тумаки достались и правым, и виноватым, а кое у кого основательно распухли надранные уши. От более жестокой расправы, девчонок спасло только заступничество дона Мигеля, но им всё равно пришлось в наказание вычистить и вылизать всё судно, чуть не до стерильного состояния.

Так что, когда подул, наконец-то, ветер, этому рады были все, и прежде всего ваш покорный слуга! Работа лучше всего ставит на место мозги, съехавшие от зова природы, когда его нельзя удовлетворить. Пираньи сами это понимали, и теперь бегали по судну, жадно хватаясь за любое трудное дело. Они буквально рвали друг у друга снасти из рук! Сердце радовалось смотреть на этот энтузиазм, но я знал, что проблема не решена, а лишь отложена на неопределённый срок.

Некоторое время мы весело летели по волнам, благо ветер был попутным, а погода хорошая. Беспокоило только судно – оно скрипело и стонало под ногами, наводя на мысли о том, что ему уже слишком много лет и что если во время предыдущего ремонта кто-нибудь из мастеров проглядел одну-две трещины в несущих балках, оно может просто развалиться при очередном натиске волн.

Но пока что всё шло хорошо. День, когда острова архипелага покажутся на горизонте, приближался. И они показались, эти зелёные, пушистые кусочки рая! Показались вместе с лёгким облачком, невинно плывущим из-за горизонта по лазурному небу в нашу сторону…

Все сразу поняли, что это такое. Из нашей команды, разве что самые юные и неопытные пираньи не смогли бы узнать в этом безобидном на вид явлении сильный шторм, грозящий вот-вот обрушиться на острова. Даже если бы мы были рядом с портом, то заходить в него сейчас не следовало, если мы, конечно, хотели сохранить судно.

Ураган налетел на «Анхелику», как разъярённый бык на своих обидчиков. Нас попросту сдуло подальше от райских островов, как ребёнок иногда сдувает мушку, прицелившуюся сесть на его сладости. Снова нас мотало и трепало, как мышь, которой играет кошка, прежде чем придушить и сожрать. Это было, наверное, похлеще, чем у побережья Шотландии. Мне до сих пор не понятно, каким чудом нам удалось не только выжить, но и никого не потерять тогда? Половина команды присоединилась к Гансу, и теперь в трюме было не продохнуть от запаха рвоты.

Дон Мигель взял на себя нелёгкую и малоприятную работу ухода за заболевшими. Пока Магдалена с остатками команды, прилагала отчаянные усилия, чтобы удержать корабль носом к волне, тот, кто по своему положению мог приказывать вассалам жить или умереть, сейчас выносил за ними горшки и вёдра, чтобы выплеснуть всё это за борт. При этом он каждый раз рисковал улететь туда сам, ведь у него не было второй руки, чтобы уцепиться за что-нибудь, когда ноги начинали скользить по мокрой, ходуном ходящей палубе.

Может быть, я ошибаюсь, но, по-моему, таким и должен быть сеньор. В своих владениях он, как должное, принимает служение подданных, на войне бьётся с ними плечом к плечу, а в час нужды и бедствия не постесняется и не побрезгует зашить слуге-солдату рану, сменить компресс и убрать нечистоты. Когда сеньоры перестают так поступать, они теряют поддержку малых, а с ней собственную силу и власть.