В общем, с первых дней прибытия в замок Самбульо, дон Мигель засобирался вслед за родителями. Он и раньше заявлял, что не упустит шанс принять участие в походе, но Магдалена, его наставница, категорично заявила, что с таким ранением, как у него, а тем более без родительского благословения, она ему этого не позволит. Врушка…

Понятное дело – никакого благословения он не получил. Ответ на письма, отправленные в Лиссабон, где собиралась эскадра, содержал категорическое предписание – сидеть дома и дожидаться приезда отца и матери.

Если бы они тогда были дома, то я, наверное, уговорил бы их взять сынка с собой, пока он не натворил чего в их отсутствие. И, скорее всего, случилась бы беда, но судьба распорядилась по-своему.

Родителей Мигеля можно было понять – младшенький всё-таки! Если что не так, то он последняя надежда рода. Его два родных дяди и все кузены, к тому времени, сложили головы – кто во Фландрии, кто в стычках с маврами, а оба старших брата должны были возглавить корабли отца во время готовившегося похода. Будь их, родителей, воля, они ни за что не пустили бы никого из детей в ту мясорубку, если бы не приказ короля Филиппа. Ух, кровожадная сволочь!..

Теперь нашему дону Мигелю предстояло прожить остаток жизни тихим семьянином, годным лишь на то, чтобы обеспечить пополнение рода, так-как невесту ему уже нашли. Оставалось лишь дождаться, когда юная сеньорита Алисия войдёт в возраст, то-есть всего пару лет.

Видимо одному мне, да ещё, может быть Магдалене было понятно, что эта ситуация чревата взрывом. Мальчишку, рвущегося к подвигам, запереть, словно попугая в клетке… Поверьте, я знаю, о чём говорю – меня запирали, за пару поколений до этого. Но это другая история!

Итак, Мигель буквально метался по замку, как дикий кот, попавший в закрытый дом. Он изводил себя и всех вокруг постоянными тренировками, стремясь доказать, что и с одной рукой он способен быть воином. В итоге он замучил всех, даже Магдалену. Правда, при этом сам стал опаснее чёрта в драке, как впрочем, и все Самбульо, которых я застал пока жил в этом семействе.

В конце концов, Магдалена, уставшая от изобретательства увёрток, вроде той, что он-де не может стрелять из мушкета, (парень тогда заказал себе хитрый пистолет, заряжавшийся с казённой части и со стволом такой длины, что смахивал на трость; из этого оружия он попадал в мишень расположенную в два раза дальше обычного мушкетного выстрела), так вот, она обещала замолвить словечко перед матушкой парня, которая, проводив мужа и старших сыновей в поход, должна была вернуться из Лиссабона после отхода Армады.

Тем временем, события разворачивались совсем не так, как предполагалось. Непобедимая Армада, отчалившая из лиссабонской гавани, попала в шторм и вынуждена была спасаться в порту Ла-Корунья, где встала для ремонта кораблей и пополнения провизии. Услышав об этом, донья Агнесса, матушка моего подопечного, повернула с полдороги к дому и отправилась узнать, как там дела у мужа и детей.

Можете себе представить, что стало с беднягой Мигелем, когда он это услышал? Мы боялись, как бы парня, во цвете юных лет, не хватил удар!

Представляете, они ухитрились сговориться за моей спиной! Магдалена не дура, она всё прекрасно понимала и просчитывала наперёд. Именно по её приказу был отремонтирован корабль, названный в честь моей воспитанницы – «Анхелика». Его даже снабдили четырьмя старыми пушками, каких уже не делали в то время. Поскольку все молодые «скорпионы», как называли себя головорезы – свирры мужского пола, ушли со старшими Самбульо, команду «Анхелики» составили «пираньи» – девушки того же племени.