Я знал, что он будет бить насмерть. И зарычал, припадая к полу. Урсилла развернулась ко мне. Она застыла на миг, придерживаясь рукой за стену, и двинулась вдоль нее, разбрасывая ногами пергаменты. Ее ладонь легла на угол шкафчика, с которого разлетелись свитки.

– Бей! – хлестнул меня ее голос. – Убей, или будешь убит, дурак!

Госпожа Элдрис визжала, отчаянно цепляясь за Магуса, а тот грубо отрывал от себя ее руки.

– Нет! – снова завопила она. – Она поразит тебя – Силой! Магус, зови лучников с серебряными стрелами. Сталью оборотня не возьмешь…

Магус застыл. Я по лицу видел, как он рассчитывает и взвешивает. Меня же древнее поверье не убеждало. Меч представлялся мне вполне смертоносным и очень настоящим. Хотя по всему, что я знал, серебро для таких, как я, было еще опасней.

– Убей! – снова вскрикнула Урсилла.

Она двумя руками качнула шкаф для свитков, и я удивился, не понимая, почему Мудрая не прибегнет к своему Дару. Хотя очень может быть, что ее связывал гис: не вредить никому из рода, так долго дававшего ей приют. Известно, что подобные запреты существовали.

– Убей!

С третьим ее криком пардус, бушуя, вырвался на свободу. Мной теперь правил зверь, увидевший перед собой смертельного врага.

«Убей», – приказала мне Урсилла. И сорвавшаяся с цепи ярость пардуса вырвалась наружу. Но во мне, уже припавшем к полу, чтобы одним прыжком долететь до врага, снова шевельнулся человек. Такое убийство… Да, оно тоже станет ключом – тем, что запрет меня в звере. Магус – враг, Магус – угроза, все это так. Но против человека должен встать человек. Пролив кровь клыками и когтями, я прикую себя к дикому племени.

Госпожа Элдрис кричала. Даже если Магус не привел с собой людей, их наверняка привлекут сюда эти крики. Я уже видел перед собой темноту смерти. И все же упрямая человеческая сердцевина удерживала тело от прыжка.

Из горла вырвался кошачий боевой клич – природа пардуса бунтовала против власти человека. Ни одно живое существо не смиряется со смертью. Вот сейчас песня стального клинка выпустит на волю мою жизнь? Или в последний миг я нанесу встречный удар?

От решающего выбора меня спасла госпожа Элдрис – Магусу пришлось поддерживать бабушку. На его лице застыла маска ненависти, глубиной и свирепостью не уступающая ненависти пардуса, но он шаг за шагом попятился за дверь. Потому что госпожа Элдрис, вцепившись в него, с плачем упрашивала подождать, предоставить меня клинкам подручных.

Она дергала и тянула его назад. Магус не мог отбиться, не ударив ее, а на это не решился даже в ярости. И вот они оба оказались за порогом. С той стороны, где стояла Урсилла, прозвучало Слово. Дверь захлопнулась сама собой.

– Почему ты его не убил?

Я повернул к ней голову. Мудрая все тянула на себя шкаф со свитками. Она напрягалась всем телом, силясь сдвинуть тяжелые полки.

Я заворчал, потому что больше не мог ответить словами. Эта часть ее заклятия утратила силу.

– Убей, или будешь убит, – повторила Урсилла. – Хотя Магус еще не знает, какую беду на себя навлек. А Элдрис… Да, у меня найдется кое-что и для госпожи.

Раздавшийся скрежет перекрыл приглушенный тяжелой створкой гомон за дверью. Кажется, те, что остались снаружи, задумали вышибить дверь. Видно, подтянулись люди Магуса.

Однако меня сейчас занимала только Урсилла. Она наконец справилась с каким-то запором, и шкаф качнулся, отошел от стены подобно дверной створке. Оставив его, Урсилла бросилась ко второму. Подобрав подол платья, она стала сгребать в него, как в мешок, коробочки и флаконы, которые проворными пальцами выхватывала из своих запасов.