– А на чужой швабре перелететь – это значит, ничего, нормально? – ошалело спросила Ирка у старика-официанта.

– Ой, девушка, я вас умоляю! – презрительно скривился дедок, поправляя под мышкой свой неизменный растрепанный веник. – Подумаешь, швабра! В этом городе все время кто-нибудь на чем-нибудь летает! – он неодобрительно покачал головой. Из взлохмаченных седых волос посыпались скорлупки арахиса и еще какой-то неопределенный мелкий мусор. – То к воздушным шарам привязываются и летают, то веревкой обвязываются и с мостов летают, а то и вообще без всякой веревки... – он пренебрежительно махнул сухонькой ладошкой.

В подтверждение его слов над зубчатыми стенами замка поднялись два воздушных шара. Судя по тому, как бушевало пламя в горелках под разноцветными куполами и как тряслись привязанные к шарам гондолы – будто целая толпа народа металась по ним в нетерпении, – седоки очень спешили. Шары взяли курс на площадь. Ирка поняла, что и ей надо торопиться.

Но как же дедок?.. Не может же она лететь прямо с ним, надо его высадить.

Старикан изо всех сил вцепился в рукоять швабры и воинственно уставился на ведьмочку:

– Ай-яй-яй, воспитанная девочка, а хочет, чтобы старый человек пешком шел, ноги бил...

– Но, дедушка, вы же понимаете... – только и смогла беспомощно пробормотать Ирка.

Дедушка не понимал и понимать не желал.

– Совсем нынешнее поколение стариков не уважает... – поджав сухие губы в обиженную гузку, завел он. – А вот в мое время...

Что там было в его время, Ирка так и не узнала. Откуда-то сильно пахнуло холодным, пахнувшим самым настоящим снегом воздухом, и вместе с ним до девчонки долетел истошный крик:

– Ирка-а!

Кричала Танька. Болтать с дедом времени не оставалось. Подавив порыв перевернуть метлу и вывалить упрямого старикана на каменные плиты – высоко, убьется ведь, – Ирка решительно сжала колени, закладывая крутой вираж навстречу небу.

15. Глава 15. Гидрометцентр сообщает: лиха беда начало

Небо было таким черным и непроницаемым и ринулось навстречу так стремительно, что Ирке показалось – они сейчас разобьются о него, как о гранитную плиту. Воздух гудел, разламываясь под напором набирающей скорость швабры. Ветер туго толкнул в лицо, вздыбил волосы, Ирка почувствовала, как сразу становится холоднее.

– Ой, девушка, не летите так высоко! – вцепившись ей в плечи, заверещал над ухом непрошеный пассажир. – Я старый человек...

Ирка только закусила губу и сильнее сжала коленями швабру. Она дедка с собой не приглашала, сам напросился, пусть теперь не жалуется. А ей надо торопиться, Оксана Тарасовна и Танька с Богданом уже к Ветряной Браме подлетают...

Ирка взвилась еще выше... Освещенная множеством огней ратушная площадь, играющие на разноцветных баллонах лучи прожекторов канули вниз. Вокруг была только густая чернота ночного осеннего неба. А впереди и выше металось, кружило, хлестало нечто белое, клочковатое... Оно потянулось к ней... Ирка почувствовала, как ее охватывает арктический холод. На разметавшихся в полете волосах начали оседать редкие снежинки. А потом Ирке в лицо ударила вьюга.

Ирка увидала темные фигуры на метлах, мечущиеся в снежной круговерти, и поняла, что ни Оксана Тарасовна с девчонками, ни Танька с Богданом далеко не улетели.

– Ирка-а! – летя спиной вперед на вышедшей из подчинения швабре, прокричала Танька. – Сделай что-нибудь! Меня сейчас стошни-ит!

Скорчившийся у нее за спиной Богдан судорожно цеплялся за Танькины плечи, физиономия у него была совершенно белая.

– Девушка, девушка, я старый человек, я вам не эскимо, я не люблю мерзнуть... – бубнил в ухо дедок.