Воспитывать молодого извозчика Андрею не хотелось. Ему вообще не хотелось ни с кем разговаривать, а тем паче вести проникновенные речи о том, что революция в России свершилась ровно для того, чтобы вот такие молодые крестьяне не раболепствовали и не кланялись перед каждым встречным.

– Спасибо, голубчик, – с вежливой, но холодной улыбкой отвечал ему Андрей и пошел в сторону пляжа.

На этот раз народу здесь было поменьше. Он так же разделся в небольшом ивовом пролеске, а вещи и портфель спрятал за корягой.

Может, он пропустил всеобщее собрание, о котором накануне говорил Радек, а может в рядах членов общества произошли какие-то изменения, но сейчас он увидел совсем иную картину – пляж был полон простыми отдыхающими натуристами. Кто-то играл в шахматы, кто-то читал газету, кто-то просто спал, подставив солнцу бледную и тощую задницу, а кто-то, презрев все нормы морали, накрывшись шляпой, целовался. Причем Андрей отчетливо видел, как у любовника произошла эрекция.

Андрей шел вдоль берега, высматривая глазами Радека, но вместо него увидел вездесущую активистку Зоеньку. Она лежала на животе и грызла большое яблоко. На ее голове, вместо привычной красной косынки, нынче красовалась синяя панама.

– Здравствуйте, Зоенька! – поприветствовал ее Кольцов.

– А, это вы, товарищ Виноградов, – сквозь набитый рот, произнесла Зоя.

– Разрешите, я расположусь рядом с вами?

– Конечно! – глаза Зои сияли от счастья.

Андрей расстелил на песке сложенную пополам простынь, которую ему дала с собой Светлана, и разлегся возле сосредоточенной активистки.

– Я сегодня приехал чуть позже, – начал Андрей. – И, видимо, что-то пропустил.

– Вовсе нет. Сегодня вообще не было орг-части.

– Вот как?

– Да, дело в том, что Карла вызвали на конференцию в Цюрих. И он отбыл. Велел нам самим организовываться. Но все материалы и списки членов остались у него на квартире. Никто из наших не смог туда проникнуть. У него очень суровая сестра. А жена тоже в отъезде.

– И что же получается, что без Радека в строю разброд и шатание?

Зоя рассмеялась:

– Как хорошо вы, Андрей, знаете выражения Владимира Ильича. Я помню, что это выражение Ильич использовал в своей работе «Что делать?», а потом и в речи на II съезде РСДРП. Он говорил: «элементы разброда, шатания и оппортунизма». Так, кажется, – Зоя снова улыбнулась. – Радек определенно прав – вам, товарищ Виноградов, надо вступать в ряды партии.

– Ой, нет. Только не сейчас, – попытался отшутиться Андрей. – У меня двое маленьких детей, жена и много работы.

– А что же вы не привезли с собой жену? – в голосе Зои послышалось легкое разочарование.

– О, она пока еще не сознательный элемент. Не готова к вступлению в наше общество.

– Вы должны проводить с ней разъяснительную работу, товарищ Виноградов. Чтобы из ее сознания уходила косность мышления. Для строительства нового общества нам нужны люди нового типа, свободные от буржуазных предрассудков и псевдо морали. Нам, коммунарам, не понятно чувство стыда. Мы смело шагаем в будущее без фиговых листочков поповской стыдливости. Кто не с нами, тот против нас!

Лицо Зоеньки разрумянилось.

– Зоя, Зоя! Успокойтесь, вы не на агитке. Я сам разберусь с несознательностью собственной супруги.

– Извините… – Зоя насупилась и отвернулась.

Андрей сел и посмотрел на воду в реке.

– Зоенька, – примирительным тоном произнес Андрей. – Вы уже купались? Как водичка?

– Холодная, – буркнула Зоя.

– Надо закаляться, товарищ Климович, – с улыбкой произнес Андрей. – Новому обществу нужны сильные и здоровые члены.