– Вы в этом абсолютно уверены?

Она сердито уставилась на него:

– Что вы имеете в виду?

– Понимаете, не обнаружено следов ваших ног, ведущих в лес.

Мэри судорожно выдохнула:

– Так уж получилось.

– Странно, не так ли? Никаких ваших следов, ведущих в лес, и никаких следов убийцы, ведущих из него. Боюсь, что тут есть какая-то неувязка. Как бы вы ни были напуганы, вы вряд ли могли бы скрыться в лесу одним прыжком, особенно в темноте.

Все это время мисс Сильвер молча, но внимательно наблюдала за происходящим. Она устроилась на стуле, напоминавшем стулья из обстановки ее квартиры: со слегка выгнутой обитой спинкой, чуть выгнутым обитым сиденьем и фигурными ножками из орехового дерева, покрытыми резным узором. На таком удобно вязать или шить: спине обеспечена надежная опора, и руки двигаются свободно. В подобные моменты мисс Сильвер очень не хватало ее вязания, но сейчас она не позволяла себе хоть на что-то отвлекаться. Ее руки в черных теплых шерстяных перчатках, подаренных на Рождество племянницей Этель, лежали на коленях. Она рассматривала мисс Стоукс. Поверх ярко-синего платья висело дешевое жемчужное ожерелье. Оно заметно приподнималось и опускалось в такт учащенному дыханию девушки. Лицо Мэри Стоукс покраснело от злости. Мисс Сильвер решила, что Мэри не только злится, но еще и напугана. Она считала, что Фрэнк прекрасно ведет допрос. Он чуть улыбался холодной улыбкой, которая совсем бы не понравилась Монике Эббот. Она бы вызвала у нее не самые приятные воспоминания о свекрови. Именно такой улыбкой леди Эвелин обычно предваряла свои особенно язвительные замечания.

– Мисс Стоукс, что вы на это скажете?

Хрупкая скорлупа утонченности дала трещину.

– Не понимаю, о чем вы говорите!

– Готов повторить. Скажу простыми словами: вы не переходили канаву в сторону леса, и я готов поклясться, что вы через нее не перепрыгивали. Как вы очутились в лесу?

Теперь Мэри смотрела на него злобно и тревожно.

– Как я там очутилась?

– Да.

Она попыталась рассмеяться.

– И все-то вам хочется знать!

Мэри хотела придать голосу игриво-соблазнительные нотки, но быстро осеклась под ледяным взглядом Фрэнка.

– Даже очень, – ответил он и продолжил: – Так вы объясните? Это в ваших же интересах. Видите ли, дело серьезное. И естественное желание любого, кто не замешан в преступлении, всячески помогать полиции.

Он улыбнулся, немного оттаяв.

Мэри Стоукс принялась перебирать жемчужинки на ожерелье, демонстрируя накрашенные кроваво-красным лаком ногти и кольцо с бирюзой.

– Ну, если уж вам так хочется знать, я вошла в лес чуть дальше.

– Насколько дальше?

– Намного.

– Вам так или иначе пришлось бы перейти через канаву.

– А вот и нет! Потому что перед самым спуском в низину никакой канавы нет – так, одно название. Там сухо, и ноги следов не оставляют.

Фрэнк записал ее слова. Мэри внимательно смотрела на него. Затем ей снова пришлось встретиться с его холодным взглядом.

– Тут вы все детально продумали. Однако кое в чем у вас присутствуют неувязки. Ваши слова объясняют отсутствие ваших следов, ведущих в лес, но они совсем не объясняют, зачем и почему вы зашли в лес именно в том месте. В своих показаниях вы заявили и только что мне повторили, будто побежали в лес, перепугавшись до такой степени, что едва отдавали отчет своим действиям. Причиной подобного страха стали услышанные вами звуки, мол, что-то волочили по земле. Вы настаиваете на своих показаниях?

Рука Мэри прижимала к груди ожерелье, словно пытаясь унять учащенное и прерывистое дыхание.

– Разумеется, да!

Фрэнк вскинул брови.