Эл'Боурн в изумлении смотрел на нее. Прошедшая жизнь встала вверх ногами.

— Я отдавала себе отчет, что ты видишь во мне лишь веселого ребенка, мечтающего об авантюрах. Сестренку, которую приятно и интересно развлекать, с которой забавно провести время. И я давала тебе это, а сама мечтала, что однажды ты увидишь какая я прекрасная девушка! — Ки'Айли рассмеялась. Долго хранить спокойствие и тишину она не могла. — Но ты не видел во мне женщину тогда. Не подпитываемая взаимностью, детская мечта быстро угасла.

— А потом я повзрослела, — серьезно продолжила Предсказательница. — Ты снова стал для меня любимым братом. Я ценила твою доброту ко мне. Ты ведь  всегда заботился обо мне, развлекал, находил на меня время. Знаешь, порой ты был для меня самым близким человеком… Хоть я прекрасно знала, что и ты не понимаешь меня с моими Предсказаниями, — Ки’Айли неожиданно горько усмехнулась. — Ты не понимал меня, но всегда принимал такой,  как я есть. И это неоценимо. Спасибо тебе.

— Я любил тебя, Ки'Айли, — простонал Эл'Боурн, — просто любил!

— Не сразу. Ты полюбил меня, когда я повзрослела. Сейчас я думаю, может быть так сбылась моя мечта детства… Ты зачастил к нам, все чаще проводил со мной время. Иногда мне думалось, что, если бы ты любил меня не только как брат, то все было бы по-другому. Что я, может быть…, давно  обрела бы то, что искала. Или что-то другое, нежданное,  но тоже настоящее.  Порой мне казалось, что ты действительно неравнодушен ко мне. Но это лишь неуловимое ощущение, ты ведь всегда вел себя только как брат и друг, ни словами, ни действиями не показывая чего-либо большего. Я разубеждалась в своих ощущениях. В итоге я пришла к выводу, что,  либо мне только кажется, либо, если я и интересна тебе как женщина, то братская твоя любовь сильнее, и ты сознательно выбираешь быть мне братом и другом.  Я уважала твой выбор.

— Сейчас же, — Ки'Айли пристально, проницательно смотрела на него. Ее искренность стала режуще-ясной, — когда я встретила его, все встало на свои места. Я поняла, что ты любишь меня, а я всегда это знала. Всегда ощущала, не признаваясь себе до конца. Потому что, если бы я призналась себе в этом, то мне пришлось бы сомневаться и мучить нас обоих. А ты слишком дорог для меня, чтобы делать тебя тем, «с кем все не понятно». 

— Но знаешь, я сомневаюсь, стоит ли говорить тебе это… — в ее голосе вдруг послышалось волнение. — Но я скажу, чтобы никакая неискренность не стояла между нами!  Я думаю,  что…, если бы я не встретила Рон’Альда, то в итоге я была бы с тобой. Не сейчас, прошло бы много лет, может быть, сотни лет…  Но в итоге то, что было между нами, проросло бы.

— Ки'Айли.. — Эл'Боурн в отчаяньи сжал ее руки. Ему хотелось кинуться на колени перед ней, обнять ее ноги и умолять вернуть все обратно. Вернуть ее былую юношескую мечту, ее смутные подозрения, ее надежды обрести с ним это загадочное «то, что искала». Он едва сдерживал себя, чтобы не сделать так. — Прости меня!  Да, я.. Я все испортил! Я тридцать лет любил тебя и ни разу не сказал тебе об этом, не показал, не намекнул! Я просто трус! Неужели ничего нельзя исправить… ?! Я хотел..

— Не надо, Эл'Боурн, — Ки'Айли аккуратно высвободила руки и мягко погладила его кисть. Ласково, ненавязчиво, но выставила дистанцию.  — За что тебе просить прощения? За то, что ты не хотел быть одним из многих? За то, что не хотел услышать мой отказ? За то, что ты надеялся вниманием и братской любовью заслужить мою взаимность вместо того, чтобы начать безнадежное ухаживание? Мне кажется, здесь не за что просить прощения. Ты все сделал правильно. Я не могла бы не сомневаться. Я не знала, смог  бы любимый брат стать бо́льшим для меня или нет. Я лишь дала бы надежду, но не более того. И  эта неопределенность мучила бы нас. Я бы сказала «я не знаю…», и этот намек на будущее мучил бы нас обоих.  А теперь все ясно,  и мы избежали многих мучений благодаря твоему молчанию и деликатности… Спасибо, Эл'Боурн.