-Нет, нет , Мария! – внезапно в разговор вступает Громов. – Петя, ты наверное, голоден? Алексей Филлипович , сходите с Петей в кафе, здесь, на первом этаж, перекусите. Нам с Марией нужно закончить одно важное дело! – он передаёт охраннику денежную купюру. – Купи всё, что он захочет!

-Да, иди, Петенька! – подталкиваю брата, который вопросительно смотрит на меня. – Я совсем скоро освобожусь! – улыбаюсь ему. – В кафе продаются твои любимые бургеры!- ободряюще улыбаюсь, хотя на душе скребут кошки. Демонстративно взять и самовольно покинуть кабинет Громова я почему-то не могу. Он мне не объявил об увольнении, формально я ещё исполняю трудовые обязанности. Вот как только он объявит об увольнении, помашу ему ручкой. Поворачиваюсь к нему лицом, представляя, с каким наслаждением он произнесёт: «Власова, ты уволена. По статье!» Внутри я смирилась, что моя работа в холдинге Громова так бесславно завершилась.

-Теперь, Власова, жду твоих пояснений! Рассказывай! – приказывает он, когда мы остаёмся одни.

-Что рассказывать? – удивлённо переспрашиваю я. - Мои семейные проблемы к работе не имеет никакого отношения! Зачем вам лишняя информация? Я думала, что вы объявите мне, что я у вас больше не работаю. Уволите меня.

- Уведомить работника о грядущем увольнении – обязанность одела персонала!

-Я вам попозже перечислю деньги за обед Петеньки.

- Присядь и расскажи мне, что случилось, - вежливо просит он. – Минеральная вода, - протягивает мне стакан с водой, - на тебе лица нет. И…обычно я не повторяю приказы дважды.

Громов присаживается на край стола и в упор смотрит на меня, ожидая пояснений.

-Спасибо! – бормочу я, освежая пересохшее горло. Ставлю стакан на стол и сжимаю ладони. Сбивчиво начинаю рассказывать всю историю. Мне трудно сосредоточиться. Я измотана, нет сил противостоять ему, проще всё объяснить. – Папа в своё время занимался бизнесом. Дела шли успешно. Он планировал расширить бизнес, занял крупную сумму на развитие. Но всё пошло не так….- в горле появляется комок, мне трудно и больно вспоминать. Я совсем не понимаю, почему я сижу напротив Громова и рассказываю о семейных неурядицах. – Он должен деньги банку. И… частным инвестором, больше похожим на бандитов. Проценты бешеные. Они запугивают, угрожают. Подожгли дом…

-Подожгли? – его брови удивлённо поднимаются.

- Официально мы ничего не доказали, якобы, короткое замыкание! Моя семья уверена, что всё не случайно. От них поступали ранее угрозы спалить дом. Вот, и Петя подтвердил, что они причастны к поджогу…Вот, вкратце..! – я замолкаю, мысленно ругаю себя, что разболталась. Какое ему дело до проблем обычных людей?

- Как много он должен? Какая сумма конкретно? – продолжает допытываться Громов.

-Три миллиона! – озвучиваю сумму, понимаю, что для него она не является существенной. Только я должна не есть, не пить несколько лет, чтобы накопить достаточно денег для погашения долга. – У папы пенсия по инвалидности, маму, вот с работы уволили! – зачем-то говорю я и прикусываю язык. Хватит «грузить» начальника неинтересными подробностями чужих для него людей. Мы с двух разных планет. У него «сытая», насыщенная жизнь, влиятельная семья, деньги, власть. И я, которая вынуждена экономить каждую копейку, перебиваться с хлеба на воду. Как там говорят, сытый голодного не разумеет. Сижу, рассказываю о своих бедах как близкому другу, неужели разжалобить хочу? Осталось только ещё умоляющим голосом произнести, ах, я такая бедная, несчастная, не увольняйте меня, пожалуйста! Становится тошно от самой себя и всей ситуации. – Спасибо, Иван Александрович, что выслушали! – произношу решительным голосом. – Вы упоминали о том, что вам требуется подготовить отчёт? Какой именно?