– Может, на кол его? – пискнул Авоська, прячась за спинами своих товарищей домовых.

Те, в свою очередь, укрылись за Соловьем, который неожиданно для себя оказался впереди. После того как домовые избежали казни, они по поводу и без оного предлагали это сделать со всеми окружающими.

– Не, – довольно улыбнулся я мысли, только что пришедшей мне в голову, – мы поступим по-другому. Ну-ка, найдите мне тот лимон, что трескал наш защитник сирых и убогих.

Через несколько минут огрызок был найден и вручен в мои руки. Причем Авоська не удержался и несколько раз его лизнул.

– Ну как? – спросил его Небоська после дегустации.

– Вкусненько. – Авоська изо всех сил старался говорить членораздельно. – Кисленький… На, попробуй.

От такой подозрительной готовности поделиться домовой благоразумно отказался, глядя на жуткие гримасы Авоськи, который никак не мог справиться со своим лицом.

– Я щас дам «попробуй», – разъярился я. – А ну, давай сюда.

Получив остатки лимона, я осмотрел их и призадумался. Для моей мести огрызка было явно маловато, следовало что-то срочно придумать. На мое счастье, мимо пролетел ворон, которого я окликнул. С некоторой опаской ворон (тот самый, знакомый по эксперименту с лодкой) приблизился ко мне.

– Чего надо, Кощей? – каркнул ворчливо. – А, Соловушка, и ты тут.

– Так, – приступил я к заданию, отвлекая птицу от разбойника, – слушай мое царственное распоряжение. Сейчас летишь к Яге и спрашиваешь у ней побольше вот таких плодов. Пусть она погрузит их в избушку и отправит ее ко мне. Все понятно?

– Понятно, Кощей, понятно, – степенно откликнулся ворон. – Чай живем не первый век, ума-разума набрались. Давай сюда свой фрукт заморский.

Совершенно без задней мысли я вложил птице огрызок в клюв. Ворон покрепче ухватил его и немедленно поплатился за это. Кислый сок выдавился в клюв, и птица выпала в осадок. Клюв свело намертво, так что избавиться от лимона он не мог, глаза едва не вылезли из орбит.

Тихий злорадный смешок Соловья за моей спиной подал сигнал к действиям.

– Елки-палки! – с запозданием обозначил я свои чувства и принялся спасать незадачливого посланца. – Не дергайся, сейчас клюв разожму.

– Голову, голову ему покрути, – подпрыгивал рядом Авоська, – авось и выплюнет. Ишь чего захотел – сам пожелал стрескать царский плод.

– Небось на кол его теперь? – не менее живенько спрашивал второй домовенок. – Пусть осмотрится с высоты.

Ошалевший ворон только вертел глазами, глядя на участников кружка «Запытай ближнего». Избавившись от лимона, он лишь через пару минут пришел в себя и тут же попытался улететь.

– Куда? – схватил я профессионального гонца за отросший хвост. – Лимон забыл!

Ворон вздумал отвертеться, но я был неумолим. Пришлось птице ухватить огрызок лапой и полететь к замку. Все это время богатырь угрюмо смотрел то на нас, то на лениво ползущую по небу луну; видимо, размышлял над случившимся.

– Значит, ты и вправду Кощей, – выдавил он после отлета гонца и громко икнул. – Зачем лимон Яге послал?

– Узнаешь, – пообещал я. – Уже скоро узнаешь.

Оставив пленника на своих подчиненных, я направился к избушке, которая удачно замаскировалась в густом орешнике. Сейчас она ничем не напоминала магическое существо. Просто небольшая замшелая изба притаилась среди тонких стволов.

– Так, – откашлялся я. – Слушай мою команду, избушка.

Та поскрипела, поднимаясь с земли на куриные ноги, и развернулась в мою сторону дверью.

– Избушка, избушка, становись ко мне задом, а к замку Кощея передом… И – бегом марш к Бабе-яге!

Изба сделала несколько мелких шагов, перебирая лапами на месте, неловко развернулась, покачнулась с боку на бок (мне тотчас припомнились все кувырки внутри) и дала стрекача, совершая прыжки метров по пятнадцать.