– Да. – Где-то в глубине души Егор надеялся, что звонит Юлька. Или Тома. Она скажет, что передумала и хочет вернуться домой.

– Егор Мстиславович… – К сожалению, это была всего-навсего секретарша. – Вам по поводу объявления звонили… Просили перезвонить. Сказали, это срочно и…

– Телефон!

– Что? – не поняла Аллочка.

– Телефон давай, дура!

Секретарша продиктовала номер, ее обида чувствовалась даже на расстоянии. Ну и плевать. На всех плевать.

А его звонка ждали, вместо «алло» незнакомый мужской голос спросил:

– Альдов Егор Мстиславович? У меня имеется информация относительно вашей дочери…

– Сколько вы хотите? – Егор был готов, что «доброжелатель» запросит сумму, в два-три раза превышающую объявленное вознаграждение. Егор заплатит, только бы этот аноним действительно сообщил нечто стоящее. Но вместо конкретной суммы тот спросил:

– А сколько вы готовы заплатить? Молчите… Ну, что же вы, Егор Мстиславович, за такую нужную информацию всего-то десять тысяч пообещали, рублей, заметьте, не долларов. А вы знаете, сколько стоит девочка вроде вашей дочери? Несколько десятков тысяч. Долларов. Спрос большой, а внешность у нее подходящая…

– Ты! Слушай сюда, сукин сын! Да я тебя…

– Начнем с того, что вы меня не найдете, это я обещаю, также могу пообещать, что в случае, если мы с вами не достигнем взаимопонимания, вы не найдете и женщин. Впрочем, думаю, судьба супруги вас не сильно беспокоит, а вот дочь у вас одна. Не хотелось бы, чтобы с ней произошло что-нибудь нехорошее, правда? – Самое страшное, что незнакомец не издевался – он просто говорил то, что думал. Спокойно, безэмоционально, точно искусственный голос, сообщающий, что на счету осталось…

Ничего не осталось. Ничего, кроме денег.

– Что вы хотите? Точнее, сколько? – Егор уже понял – сопротивляться бесполезно, более того, он боялся, что этот голос, этот тип вдруг исчезнет, например, решит, что взять с Егора нечего, или обидится, и тогда… Тогда отыскать Юльку будет невозможно.

– Давайте встретимся, – предложил доброжелатель. – Но предупреждаю, никаких шуток, ни милиции, ни охраны, ни вольных стрелков. Единственное, чего вы добьетесь таким образом – получите мою голову, а вот дочь потеряете навсегда. Я понятно объясняю?

– Да.

– Тогда завтра в два часа…

– Где?

– В два часа я перезвоню.

Он отключился. Этот подонок, урод, шантажист отключился! Он сказал «перезвоню» и бросил Егора наедине с его болью.

– Нет праведного ни одного; нет разумевающего; никто не ищет Бога[1]! – Голос Андрея взметнулся к дырявой крыше, испуганные голуби наполнили воздух хлопаньем крыльев. Белое перышко опустилось прямо на мою ладонь, будто подарок Оттуда.

Сегодня прохладно, почти по-осеннему, хотя на дворе июль, я, оказывается, пропустила половину лета. Голуби под крышей успокоились, заворковали, точно желая примирить нас со старым храмом.

Андрей появился на следующий день после той встречи, я не хотела впускать его, но Андрей терзал звонок до тех пор, пока я не открыла.

– Не оставлю вас сиротами; приду к вам[2], – вот что он сказал тогда, и я поверила. Посланцу Бога нельзя не верить.

Внешне Андрей был обычным человеком – полноватый, рыхловатый, лысеющий мужчина, но разве внешность имеет значение в мире, наполненном лживой красотой?

– Почему ты возишься со мной? – Этот вопрос мучил меня с самого начала, а Андрей упорно отказывался отвечать на него, прячась за решеткой из библейских цитат, но сегодня он улыбнулся и произнес:

– Я забочусь прежде всего о себе.

– Это как?

– Добро эгоистично, – заметил он, – любой человек, творящий добро, прежде всего ждет выгоды для себя.