Конечно, не имело смысла ухаживать за такой красавицей, как Лебедева. Она актриса – не только на сцене, но и в жизни. Я уже знал, что это такое. Только мертвая, она полюбила бы меня. И все же я сделал попытку… бесплодную, как и когда-то с моей Принцессой. Я дождался Веронику после выступления, чтобы передать ей букет, в который была вложена моя поэма о любви. Она, не глядя, взяла букет из моих рук, как и букеты других поклонников, небрежно кивнула и торопливо пошла к машине. По дороге листок со стихами выпал, госпожа Лебедева наступила на него, садясь в ожидающее ее такси, и уехала.

Когда все разошлись, я поднял из лужи свою поэму и порвал ее на мелкие клочки. Разбрасывая обрывки, я начал придумывать способ, как можно лишить женщину жизни без нанесения ущерба ее красоте. Работа в морге не прошла для меня даром, и скоро способ был найден. Дома я не мог заниматься изготовлением орудия убийства – моя жена, любопытная, как ворона, всюду совала свой нос и могла заподозрить неладное; пришлось делать это на работе.

Итак, я взял самую толстую иглу, которую смог раздобыть, прочно припаял ее к наперстку – и мое оружие было готово. С виду оно напоминало огромную булавку, которую я мог прятать за подкладкой или во внутреннем кармане пиджака. В нужный момент наперсток легко надевался на указательный палец. Чтобы не вышло осечки, я долго тренировался, нанося удары этой иглой. Наконец, я приобрел необходимый навык.

Теперь мне нужно было следить за Вероникой Лебедевой, узнать ее адрес, потому что наша брачная ночь должна состояться в ее собственной спальне. Именно там все и произойдет!..

Пронзительный звонок будильничка вывел Артема из мрачных скитаний по миру убийцы. Через полчаса он должен быть у Мерцалова.

Динара говорила с клиентами, и Артем не стал отвлекать ее. Он вышел и направился к автомобилю, припаркованному в закрытом дворике позади офиса. Стоял теплый летний день. Тополя шелестели серебристой от пыли листвой.

Господин Пономарев медленно выехал на проспект и встроился в поток машин. Ему удалось добраться до конторы Мерцалова быстрее, чем он ожидал.

Адвокат обретался там же, где и десять лет назад, только интерьер его приемной и кабинета стал гораздо шикарнее. Стекло и дерево, гобелены на стенах, мебель оригинального дизайна ласкали глаз.

– Тема! – радушно приветствовал Пономарева господин Мерцалов. – Страшно рад тебя видеть! Пошли, выпьем по поводу встречи. Я приготовил пиво и креветок. Видишь, я помню твои вкусы.

Александр Ильич облысел, раздобрел, его движения приобрели достоинство и плавность. Мужчины расположились в кабинете, где на столе стояло пиво, креветки, нарезанная тонкими кусочками семга, сыр и оливки.

– Я вообще-то по делу, Саша, – сказал Артем. – Но сначала отдам должное угощению. Ты все такой же гурман.

– Одна из радостей жизни! – добродушно захохотал Мерцалов. – Водки мне теперь нельзя… так что приходится довольствоваться малым.

– Чего вдруг?

– Язва, давление… – вздохнул адвокат. – Это все работа! Сплошные нервы. Ну, давай.

Он сразу выпил половину огромного запотевшего стакана.

– Теперь можно и о деле.

– Ты Салахова давно знаешь? – спросил Артем.

– Я так и думал, – отправляя в рот кусочек семги, сказал Мерцалов. – Тебя что-то настораживает? Плохой клиент?

– Не в том дело… Извини, но почему ты сам не взялся помочь ему?

– У него специфическая просьба, связанная с сыском, наружным наблюдением, как я понял. Это не мое. Я адвокат, моя область – право.

– Но у тебя же есть люди…

– Брось! – Мерцалов махнул пухлой рукой. – Какие это специалисты? Так… мальчики на подхвате. А ты – профессионал. Не буду же я рекомендовать уважаемому человеку кого попало? Я должен блюсти репутацию! Юрий Арсеньевич оч-чень серьезный мужчина, с ним шутки плохи.