Какая же Элинор сука! Маг, видавший на своём веку всякой, молча выругался, неодобрительно помянув любовницу Киринна.

 - Отомри,- сказал маг служанке, и та тут же удивлённо моргнула.- Оставь свои цветы. А сейчас срочно заменить всё тут, от белья до матрасов и подушек. А эти, завязанные узлом, сжечь и немедленно. И чтобы никому ни слова, откуда всё. Я ясно сказал?

 Девчушка испуганно моргнула, не понимая столь странного отношения мага к хозяйскому имуществу, но рассуждать на эту тему себе дороже. И судя по гневному лицу мужчины лучше сделать так, как он приказал, причём немедленно.

 Нахмуренный маг не мог позволить какой-то там зарвавшейся драконице испортить его четырёхлетние труды, а потому намеревался  поговорить с Киром сразу, по его прибытии. Нет, зря дракон не так часто менял любовниц. А уж про фаворитку среди них и говорить нечего.

***

За два дня до прибытия Селены.

Поздней ночью  Леон, Правитель Красных драконов не спал. И не бессонница была тому причиной, а, казалось бы, вполне обычное явление. Женщина. Вот только её целью было вовсе не посещение господской спальни и не удовлетворение физических потребностей мужчины, а тайный сговор, известный только им двоим.

- Держи, хватит на полгода, а там как обычно.- В руки Элионор лег небольшой мешок из плотной ткани, аккуратно завязанный невзрачной тесемкой на обычный бантик. 

Невзрачный на вид, этот мешочек хранил одну тайну, навсегда связавшую этих двоих. Элинор, красавицу и любовницу Киринна, Правителя Жемчужной страны и Леона, Правителя Красных драконов. Мешочек, наполненный не золотом и не драгоценностями, не самоцветами и не жемчугом, а всего лишь мелким белым порошком с особыми свойствами. Попав в пищу или вино, вместе с коротким заклинанием,  он вызывал у жертвы стойкое чувство влечения и доверия к сотворившему это действо. Не имеющий никакого привкуса, полностью растворяющийся в любой пище, весьма удобен в применении. А спустя час после приёма не оставлял малейших следов и в крови принявшего.

Продуманно? Ещё как.

Киринн, по праву считающий, что его магам, переместившим принцессу в драконий мир нет равных и прав, но не во всем. Травникам и  чародеям Леона тоже кое в чём удалось преуспеть и Жемчужный, сам того не зная, регулярно  на себе лично это подтверждал. Никому, даже Антуану не приходило это в голову, ведь красавица Эли итак привлекала многих, так почему бы и не понравиться самому Правителю?  И потом, остаться вдвоём с Киром, чтобы подсыпать порошок, произнести заветные слова  ей  никогда и никто не мешал.

- Как всегда, милый братец, - улыбнулась драконица и сжала в руке заветный невзрачный на вид мешочек, открывший дорожку к славе, богатству и властью над мужским разумом Жемчужного дракона.

Только вдвоем они вслух могли признавать своё родство и никак иначе. Эли, побочная дочь отца Леона никогда не просила ничего для себя у бывшего Правителя, тем и заслужила свое внимание у братца. Решивший  официально объявить драконицу своей родственницей, он быстро понял, что пока не стоит этого делать, ведь так гораздо удобнее. А еще лучше уничтожить все доказательства и свидетельства о родстве, включая оставшихся в живых престарелых и не очень родственников.  К тому же Элинор хотелось власти, признания, а попавший в её поле зрения Киринн никогда бы не обратил внимание на неё как на родню не самого дружественного и разумного  Правителя.

- Но я пришла не только за этим.- Улыбка красотки сползла с лица, а взгляд умудренной годами женщины говорил о многом.- Время на подходе.