Нилла вытерлась, вынула откуда-то из одежды крошечный флакон, вылила из него несколько капель и растерла по телу — запахло резко и пряно. Она протянула флакон мне:

— Это от кровососов. Натрись.

Я тоже растерла по плечам и рукам несколько капелек, прислушалась — все верно, комары вокруг звенели, посидеть в свое удовольствие без спецсредств и мечтать не стоило. Но у нас и спецсредства нашлись.

Одевшись, мы присели прямо на песок, Нилла сорвала гибкую травинку, пожевала ее.

— Вот что, Камита. Насколько я поняла, соображаешь ты вовсе не плохо. Верно?

Я кивнула. Да, в общем, соображаю, и хорошо, что это заметно.

— На людей не кидаешься, в припадках не бьешься. Обычная девушка.

Я засмеялась, и Нила улыбнулась.

— Убегаешь, говорят, так мало ли, зачем и отчего. Убегаешь?

Я только пожала плечами. До сих пор не убегала, но теперь, может, начну?

— Дин вон, каждый год удрать умудряется, каждую весну. Как ни запирай, ничего не помогает. А потом успокаивается до следующего раза. В этом году имень сгоряча велел его в зверинце закрыть, там цепи, клетки — тоже не помогло.

Меня аж передернуло. В зверинце? Добрый какой имень, душка просто.

Я не прочь была еще послушать о том странном парне, но Нилла сменила тему.

— Лучше бы тебе и правда быть уродиной, или припадочной, или кусаться, что ли, чтобы боялись, — она улыбнулась. — Шучу, шучу. Но будь осторожна. Покажешься кое-кому легкой добычей, и пожаловаться не сможешь, всякий отговорится, ты ведь и немая, и дура дурой. Тебя бы замуж скорее, чтобы было, кому защитить. Надеюсь, имень так и решит. Имень Кер — он неплохой. Справедливый... как правило. Может, и приданое даст, будешь жить тут.

Я неловко улыбнулась, не соглашаясь и не отрицая. Вот всю жизнь мечтала, чтобы тут, и замуж! Не уж, мне — в столицу, к магу!

— А что коров доить не умеешь — да ладно, — хохотнула Нилла. — Я, пока замуж не вышла, тоже не доила. Я в Андере жила, с матерью и братьями, у нас ткацкая мастерская была. Жили не бедно. А потом замуж вышла за княжеского десятника, вот и увезли меня в Аркаран. А теперь я вдова.

Я тронула ее за руку и покачала головой, стараясь выразить сочувствие. Вот немота проклятая! Никому ничего не сказать, не спросить, только слушать. Задушила бы мельника...

И неужели эта немота — навсегда?! От одной такой мысли мороз по коже.

— Ты осторожна будь, — Нилла тоже погладила меня по руке. — Веди себя тихо. Тут люди не плохие, по законам живут. И дядя заступится ведь, если что, да?

Я усмехнулась невесело. Заступится, как же...

— Скоро заявится молодой имень, вот от него тебя никто не защитит. Старайся ему на глаза не показываться. Такой... конь! — сказала она с чувством. — Наезжает сюда не чаще двух раз в год, а детишек от него уже родилось то ли трое, то ли четверо, и в замке, и в деревне. Ему двадцать три, красивый. Лучше не попадайся. Скоро ленну Дану к жениху отправлять, вот он и приедет, провожать ее в Андер. Долго не пробудет.

Я кивнула — поняла, дескать.

— Лир Вантон, молодой имень, и ленна Дана — дети именя от первой жены. И есть двое от второй, тоже сын и дочка, семи лет и десяти. Ну тех и не слышно пока, а вот старшие! — Нилла многозначительно рассмеялась. — Ленна Дана что хочет, то и творит, имень уже и рукой махнул. Возблагодарит Провидение, когда ее наконец замуж отдаст. А Крыска наша, небось, каждый день хвалу возносить станет, когда ленна уедет. Хотя ленна сама по себе ничего, всяко лучше братца. Любовь у нее закрутилась в прошлом году с одним молодым именем, он просил руки, и подходящий вроде бы брак, так нет же — отказали. Лучшего жениха нашли. Он старше, но очень знатный, младший князь из Таума, посол Винеты при дворе Итсванского императора. Вот так и не захочется быть ленной, что толку в этом, когда тобой вертят, как хотят. Меня вот спросили, хочу ли замуж за моего Имана. А она должна делать, как скажут, и не пикни. Хотя привыкнет, станет важной лирой, ей и понравится, верно говорю?