– Больше одной?

– Вряд ли этой ночью вы разминались так, как довелось мне, – позлорадствовал Биверс. – Милая дама, о которой я вам рассказывал, ушла час или два назад, а я так расслаблен, как после месяца в деревне. Майкл… попытайся убедить Пумо, что в мире полно вещей куда более важных, чем его ресторан, хорошо? – Он положил трубку, прежде чем Пул успел ответить.

В люксе Биверса имелась не только длинная гостиная с раздвижными окнами на балкон, но также и столовая, где Майкл, Пумо и Биверс расселись за круглым столом, уставленным тарелками с едой, корзинками с булочками, подставками для гренок, питчерами с «Кровавой Мэри», кастрюлями с подогревом с сосисками, беконом и яйцами Бенедикт.

С дивана в гостиной, где сидел, сгорбившись над чашкой черного кофе, Конор, донеслось:

– Я съем что-нибудь, только попозже.

– Mangia, mangia[33]. Перед нашей прогулкой надо набраться сил, – Биверс помахал вилкой, с которой капал яичный желток вперемешку с соусом Голландез[34]. Его черные волосы блестели, а глаза сияли. Белая рубашка с закатанными рукавами была свежа – только что из упаковки, а галстук-бабочка в строгую полоску идеально завязан. Темно-синий пиджак в широкую бледную полоску висел переброшенный через спинку стула. Биверс выглядел так, будто вместо прогулки к Мемориалу ветеранов войны во Вьетнаме собрался предстать перед Верховным судом.

– В общем, вы по-прежнему настроены серьезно? – спросил Пумо.

– А ты? Тина, ты нужен нам – ну как мы без тебя?

– Придется попробовать, – ответил Пумо. – Но это же чисто гипотетическая ситуация, разве нет?

– Во всяком случае, не для меня, – заявил Гарри. – А ты что скажешь, Конор? Тоже думаешь, что я прикалываюсь?

Трое мужчин за столом смотрели на сидящего в другом конце гостиной Конора. Он опешил, ощутив вдруг себя объектом всеобщего внимания, выпрямился и проговорил:

– Нет, если вы одолжите мне деньги на авиабилеты, то какой тут прикол.

Майклу отчего-то не понравился раздражающе ясный, насмешливый взгляд, который устремил на него Биверс:

– А ты? Was sagen Sie,[35] Майкл?

– А разве ты вообще способен прикалываться, Гарри? – ответил вопросом Майкл, не желая быть фишкой в новой игре, затеянной Гарри Биверсом.

Биверс продолжал так же смотреть на него, ожидая большего, поскольку точно знал, что получит его.

– Похоже, ты меня уговорил, Гарри, – ответил Майкл и поймал на себе косой взгляд Пумо.

– Чисто из любопытства. – Гарри Биверс наклонился вперед к водителю такси. – Вот что вы подумали, когда увидели нас четверых? Какое создалось у вас впечатление о нас как о команде?

– Вы это серьезно? – спросил таксист и повернулся к Пулу, сидящему рядом на переднем сиденье. – Этот парень не шутит?

Пул кивнул, а Биверс продолжил:

– Да не шучу я. Давайте начистоту. Мне правда интересно.

Таксист взглянул на Биверса в зеркало, вернул взгляд на дорогу, затем оглянулся через плечо на Пумо и Линклейтера. Водитель был небритый, обрюзгший мужчина лет пятидесяти. Всякий раз при малейшем его движении обоняние Пула улавливало смешанные запахи застарелого пота и горящей электропроводки.

– По мне, так вы, парни, вообще ни разу не команда. Вы не подходите друг другу. Никаким боком, – сказал водитель, затем бросил подозрительный взгляд на Пула. – Эй, если это «Вас снимают скрытой камерой» или что-нибудь в этом роде, можете прямо сейчас выходить из машины.

– Что значит, не подходим друг другу? – удивился Биверс. – Мы боевая единица!

– Ладно, вот что вижу я, – таксист снова посмотрел в зеркало. – Вы, например, похожи на крутого адвоката, или на лоббиста, или еще кого из тех, кто вступает в жизнь, украв блюдо с пожертвованиями. Парень рядом с вами смахивает на сутенера. Тот, что рядом с ним, похож на работягу с крепкого бодуна. А вот он, на переднем сиденье, напоминает преподавателя средней школы.