Мысли о «мультяшках» удручили Конора. Ему захотелось как следует добавить, хотя он знал, что по количеству выпитого он уже близок к своей предельной норме. У них же встреча боевых друзей, разве нет? Тоже мне – сидят в гостиничном номере, как кучка старикашек. Он допил остатки своего пива.

– Майки, а налей-ка мне водки, – попросил он и ловко бросил пустую пивную бутылку в корзину для мусора.

– Молоток! – похвалил Пумо, отсалютовав ему стаканом.

Майкл приготовил Конору выпивку и пересек комнату, чтобы передать ему стакан.

– У меня тост, – объявил Конор и встал. – И мне чертовски приятно его произносить. – Он поднял стакан. – За М. О. Денглера. Даже если он был мексиканцем, в чем я сомневаюсь.

Конор отпил обжигающе ледяной водки и тотчас проглотил. Он почувствовал себя настолько лучше, что не медля допил остаток.

– Черт, я порой настолько отчетливо вижу всю ту хрень, что творилась с нами там, будто это происходило вчера. А что произошло именно вчера, хоть убей, припомнить не могу. В смысле, я о том парне, что заправлял клубом в Кэмп-Крэндалл, помните, он еще соорудил гигантскую стену из пивных ящиков…

– Мэнли, – рассмеялся Пумо.

– Мэнли! Долбаный Мэнли. И как вспомню, так сразу начинаю ломать голову, как он умудрялся добывать все это пиво там? А затем начинает вспоминаться всякая мелочовка – что и как он делал.

– Этот парень словно родился за барной стойкой, – вставил слово Биверс.

– В точку! Держу пари, у него сейчас свой маленький бизнес, в котором все выстроено как надо, а еще жена, дети, хорошая тачка, а к стене гаража прикручено баскетбольное кольцо…

Конор на секунду устремил взгляд в пространство, как бы наслаждаясь своим видением нынешнего образа жизни Мэнли. Где-нибудь в провинции или пригороде Мэнли катался бы как сыр в масле. Этот человек мыслил как преступник, не будучи на самом деле таковым, и потому, наверное, сейчас зарабатывал кучу денег, занимаясь чем-то вроде установки систем безопасности. Затем Конор вспомнил, что в некотором смысле именно с Мэнли и начались все их беды там, во Вьетнаме…

За день до того, как они вошли в Я-Тук, Мэнли отбился от колонны и оказался в джунглях один. Не отдавая себе отчета в том, что он всех демаскирует, Мэнли вдруг поднял страшный шум, словно запаниковавший шестифутовый шмель. Все в колонне замерли. Снайпер, известный по кличке Элвис, преследовал их уже два дня, и переполох, устроенный Мэнли, оказался именно тем, что было нужно снайперу для фарта. Конор уже давно понял, как уметь «раствориться» на фоне джунглей. В этой его способности было что-то мистическое. Конор мог становиться практически невидимым (и по себе знал, как это работает: дважды вьетконговские патрули смотрели прямо на него и – не замечали). Почти так же, как Конору, удавалось прятаться Денглеру, Пулу, Пумо и даже Андерхиллу, но Мэнли маскироваться совсем не умел. В ярости и готовый прибить Мэнли, если это только заставит того замолчать, Конор начал беззвучно пробираться через джунгли на шум. В течение ничтожной доли секунды он – нет, не услышал, а словно телепатически понял, что за ним по пятам следует Денглер.

Мэнли они обнаружили в зарослях: тот прорубался через зеленую завесу с мачете в одной руке и М-16 у бедра – в другой. Конор начал было бесшумно скользить к нему, раздумывая, не перерезать ли ему глотку, когда рядом с Мэнли материализовался Денглер и перехватил его руку, сжимавшую мачете. На секунду оба замерли. Конор прокрался вперед, опасаясь, что Мэнли может вдруг заорать, как только его отпустит «столбняк». И в этот момент услышал одиночный выстрел справа от себя, где-то под зеленым пологом зарослей, и увидел, как Денглер упал навзничь. Конор ощутил такой внезапный и глубокий шок, что почувствовал, как вмиг похолодели руки и ноги.