Надя мысленно вздохнула и показала на смотровой стол.

– Достаньте ее из переноски, секунду, постелю пеленку, вот так. Рвота? Понос?

– Нет, ничего такого. Просто лежит тряпочкой и не ест.

Надя жестом попросила хозяйку сделать паузу и внимательно прослушала легкие стетоскопом. Промяла животик – мягкий, безболезненный. Аккуратно приподняла кошке верхнюю губу, та недовольно вырвалась, и Надежда попросила:

– Подержите ее, пожалуйста, за передние лапки. Мне надо заглянуть ей в рот.

На языке красовались две ярко-красных язвы – одна с краю, другая почти на корне языка. Язва была и на носу. Хозяйка заметила ее еще дома, но была уверена, что кошка просто содрала кожу при падении.

– У вашей кошечки острая вирусная инфекция. То есть она почти не пострадала при падении, но затем заразилась от бродячих кошек. Мы сделаем анализ ПЦР[8]. Думаю, это калицивироз.

– А без анализа никак?

Надежда колебалась. Она почти не сомневалась в диагнозе, но что, если у кошки и панлейкопения окажется положительной? В итоге она решила пойти на компромисс:

– Можно начать лечение без ПЦР, но я рекомендую сделать тест. А вот без клинического и биохимического анализов крови не обойтись. У Маси может быть как лейкоцитоз, так и иммунодефицитное состояние, анемия, если была кровопотеря после падения, печеночная или почечная недостаточность.

Хозяйка внимательно вслушивалась, потом кивнула и уточнила:

– Этот вирус опасен?

Надежда ласково погладила черепаховую кошечку и ответила:

– Взрослые животные редко погибают от калицивироза. Гораздо опаснее для Масяни длительная голодовка – не известно, сколько дней она не ела. А кошкам голодать нельзя[9]. Сейчас мы установим ей внутривенный катетер, надо будет сделать несколько капельниц. Курс антибиотика и обезболивающее.

– А это зачем?

– Сейчас кисуля не хочет есть из-за высокой температуры. Препарат поможет ее снизить. Но потом она может отказаться от еды из-за язвочек на языке – они причиняют сильную боль. Поэтому в первое время лучше предлагать жидкий корм. Язык будете обрабатывать специальным бальзамом. Он жутко липкий, но хорошо заживляет.

Кошка была настолько вялая, что Надя без труда зафиксировала катетер на лапке. Хозяйка отлично придержала любимицу, но куда подевалась Галя? Надежда устроила Масяне укромный уголок в процедурной и сама подключила раствор через инфузомат. Отнесла пробирки в лабораторию и, наконец, нашла свою ассистентку. В кабинете стоял запах курева, а сама Галина увлеченно пялилась в телефон.

– Галя, хотела тебя попросить – подкладывай ватный диск или марлевую салфетку под канюлю, когда подключаешь или отключаешь раствор. У овчарки весь пластырь залит кровью.

– Ну и что? – пожала плечами девушка.

Надежда нахмурилась:

– Кровь – хорошая среда для размножения бактерий. Под пластырем тепло и все преет, он обязательно должен быть сухим и чистым.

Галя недоверчиво поморщилась:

– Сколько работаю – ни разу не встречала у животных флебита[10]. Это человеческая проблема, не думаю, что у собак такое бывает.

Надя скрипнула зубами:

– Сколько работаю? И сколько ты работаешь? Давай не будем спорить. Обработай кабинет, у нас тут калицивироз. Потом кварц[11] на пятнадцать минут и зови следующих.

Галина пробурчала что-то вроде «кто не прививает своих кошек – сам виноват» и начала лениво елозить тряпкой по смотровому столу. Надежда выскочила из кабинета как ошпаренная и постаралась успокоиться: «Дыши глубже. Это просто первый день. Все наладится».

На обеде Галя заявила:

– Вы там кошечке с калицивирозом ничего из противовирусных не назначили. Я дописала в карте, хозяйка купит, завтра принесет.