– Как? – спросил Константин.

– Как-то, – ответил Максим Сергеевич. – Ты бы еще спросил, как я знаю, куда того или иного ребенка вести по всем этим тропам. Тут же, если не туда свернешь, – можно так выйти… Иногда проще бывает доставить, чем обратно выковыриваться. И вот довел его до своих и перестал существовать на несколько дней. А это очень притягательное состояние. Тебя нет, но нет и голода, жажды, того, что всю жизнь тебя беспокоило. Ничего хорошего, но, опять же, ничего плохого тоже. Ну так вот. А на третий раз появляется железный мальчик, а у него внутри термоядерный заряд. И если мальчик испытывает сильные эмоции, не только испуг, а, например, смешно ему, тут обратный отсчет до детонации тикает у него в животе. И вот так вот я вел его, отвлекая от всего, что могло вызывать у него восторг, страх, веселье. Спал вполглаза трое суток, кружил тут, все прикидывал, как лучше к этим ребятам сунуться, чтобы не грохнули. Но, как можешь судить, довел до этого леса, а там его уже встретили родственники, они со своими детьми умеют справляться. Но с тех пор я стал к ним вхож. А раньше там без следа народ терялся.

Когната, не поднимая головы, что-то тихо сказала.

– Увы, рыцари-драконы тоже там пропадали, так же как люди, – со вздохом ответил ей Максим Сергеевич. – Есть на свете что-то сильнее людей и драконов. Да много чего есть такого, перед чем мы ничто.

Возле моста торчал обычный дорожный знак «Въезд запрещен», разве что выглядел как только что поставленный: алый цвет основного фона, белизна «кирпича», белым покрашенный столб – все это разве что не светилось от свежести. Мост был такой же: казалось, что буквально вчера положили над рекой бетонные плиты, чуть ли не час назад произведенные на заводе. С этой стороны лежала грунтовка, а с другой стороны моста начиналась черная асфальтовая дорога, слева и справа от которой зеленела подстриженная трава и одинаковые лиственные деревья, выстроенные рядами, видными до такого ровного горизонта, что от этой ровности невольно кружилась голова, как при взгляде с высокого здания.

– Мне, что я шахмата есть, кажется, – сказала Когната отчетливо.

– Надеюсь, не королева? – поддел ее Максим Сергеевич.

– Королева, – подтвердила Когната уверенно.

– Сейчас, главное, не пугайтесь, – предупредил проводник. – У здешних жителей есть свойство очень быстро приближаться, это поначалу очень впечатляет, может возникнуть желание схватиться за оружие, но делать этого не надо. Во-первых, это бесполезно. – Максим Сергеевич подумал и ухмыльнулся: – Да и во-вторых бесполезно. И в-третьих. В общем, смотрите.

Он шагнул на бетонную плиту моста. Огромная тень тут же мелькнула среди деревьев, метнулась в их сторону, Константин и ахнуть не успел, а его уже обдало горячим воздухом с запахом литола и машинного масла. Пускай Константина и предостерегли, но он моргнул от неожиданности, а когда открыл глаза, обнаружил, что смотрит прямо в дуло танкового орудия – или оно на него смотрит. Услышал коротко прошипевшую от невольного испуга Когнату.

Странно было в таких обстоятельствах огорчаться или завидовать, но Константин почувствовал огорчение по отношению к себе и что-то вроде зависти по отношению к Максиму Сергеевичу, потому что к проводнику никакой танк не подъехал и пушкой в него не тыкал.

Танк заговорил, и создалось впечатление, что начался митинг – молодой мужской голос звучал будто через жестяной мегафон:

– Интересно девки пляшут! У тебя, Максим Сергеевич, делегация все разрастается и разрастается. И дракон-то у него тут. И хромоножка какая-то. Это ты ему ноги переломал или его тебе сразу такого выдали? А дракона ты тащишь, потому что он тоже неходячий или что?