Ее футболка насквозь промокла, как и его штаны, о которых он как-то совсем забыл в этот момент. Длинные каштановые волосы, напитавшись влагой, стали еще темнее, окутывая каким-то приятным травяным ароматом, будто оказался посреди залитого солнцем луга в ясный день.

– Моя рана, – встрепенулась Белоснежка, прикрывая ладонью место под повязкой, – ее, наверное, не стоит мочить.

– Там уже образовалась новая кожа, все в порядке, – заверил Том, снимая магнитный пластырь.

– Но это невозможно? – не веря своим глазам, Эстер ощупывала раненое плечо. – Сколько я здесь нахожусь?

– Меньше суток. Но какое это имеет значение с активатором регенерации? Я, пожалуй, пойду… – спохватился мужчина, наблюдая, как мокрая белая футболка сексуально облепила ее тело и, осознав наконец, в какой неловкой ситуации оказался. –Температуру настроил, дальше справишься сама. Чтобы выйти, приложи руку сюда, дверь откроется, вода остановится. Главное ничего больше не трогай, если ты не любитель контрастного душа, – решил пояснить на всякий случай.

Когда Томас вышел из ванной, робот уже очнулся.

– С возвращением. Эстер в ванной. Будь другом, накорми ее чем-нибудь, когда она выйдет.

Улыбчивый парень с интересом осмотрел промокшего до нитки Томаса и, прищурив один глаз, решил переспросить.

– Вы принимали душ вместе?

Подобного вопроса Том не ожидал, отчего засмущался, многозначительно махнул рукой и поспешил скрыться.

«Странная она, эта Белоснежка. Испугалась робота, и душем не умеет пользоваться, как из другого мира», – рассуждал мужчина, поднимаясь на второй этаж и оставляя за собой мокрые разводы на полу по всему дому, которые следом подтирал небольшой робот-уборщик. Столько вопросов хотелось ей задать и услышать ответы. Но пытать посреди ночи девушку, не предложив элементарных удобств и еды, тоже неправильно. Пожалуй, отложим этот интересный разговор на утро» – заключил он.

Едва взошло солнце, как Том, гонимый мучительными мыслями, отправился в лабораторию. Новая партия клонированных пчел была готова к заселению в улей. Живые и активные насекомые, точно такие же, как и населяющие планету еще семьдесят лет назад, рвались в бой под прозрачной сферой инкубатора. Но в то, что однажды они вернутся в предоставленный им улей, как и полагается пчелам, ученый уже не надеялся. Скорее делал это из упорства и робкой веры в чудо, подобно той, которую испытывают дети перед рождеством. Именно поэтому насекомые могли подождать, а метеориты с загадочным излучением вышли на первое место его интересов.

Развернутая голографическая карта с данными всех двадцати дронов только подтвердила теорию. До ближайшего метеорита от дома было около восьми километров, вот его он и запланировал перевести в свою лабораторию, когда сквозь карту заметил какое-то движение в окне.

Томас прошел сквозь голограмму, но к окну решил не приближаться, чтобы не спугнуть ненароком прекрасное видение. Он так и застыл на месте, сложив на груди руки, и не в силах отвести от девушки глаз. Сначала мужчина подумал, что Белоснежка во что-то играет с Арчи или Даром, но ни того ни другого поблизости не было. В голубых джинсах и светлой блузке, которые когда-то принадлежали Агате, девушка с длинными распущенными волосами кружилась в такт ветру, рисуя в воздухе плавными взмахами рук какие-то загадочные символы. Движения ее необычного танца были так естественны, легки и изящны, словно языком тела она вела с кем-то незримый диалог.

Распираемый любопытством Том выбрался из своего укрытия на поляну, где девушка с закрытыми глазами продолжала странный ритуал.