Но вспомнив обладателя пасмурных глаз и его маленькую копию с фото, я отбросила эти крамольные мысли. Сделала глубокий вдох и выдох. Закрыла глаза и постаралась вновь заснуть. Морфей больше не хотел забирать меня в свои владения, и, ещё немного полежав, я встала и в потёмках прошагала в кухню. Включила чайник, достала любимую чашку и заварила ромашковый чай.

Я уселась на широком подоконнике и сделала первый глоток горячего напитка. Прежнего блаженства он мне не принёс. Показался безвкусным и не ароматным. Я отставила чашку на подоконник и, прислонив голову к прохладному стеклу, закрыла глаза.

"Интересно, если его сейчас позвать, он придёт? И хочу ли я, чтобы он был сейчас здесь? А где он, кстати? В своём личном аду? Или в другом месте? Как он там?.. Боже, что опять за мысли?! Я его знаю всего несколько часов, а уже так сильно за него переживаю?" – мысленно рассуждала я.

Горько усмехнувшись своим мыслям, я встала и поплелась обратно в комнату, но на пороге остановилась, затаила дыхание и тихо прошептала его имя. Никто не отозвался. Ни через минуту, ни через две. Вновь глубоко вдохнув и выдохнув, я подошла к кровати и легла. Укутавшись плотнее в одеяло, я закрыла глаза. Что же ты со мной сделал, призрак Виктор?

4. Глава 4

Той ночью я так и не уснула. Настроение было плохое, точно таким же было и самочувствие. Голова раскалывалась, душу терзали сомнения, а глаза болели так, будто я всю ночь прорыдала.

Встала я только в восьмом часу утра. Лениво добрела до ванной комнаты и, остановившись напротив зеркала, замерла. Картина маслом "Бабка-Ёжка поутру". И ни контрастный душ, ни горький кофе эту картину не сделали лучше.

Против своего обычая всегда и везде выглядеть хорошо, я отыскала в недрах своего шкафа старые потертые джинсы и безмерно растянутую кофту. Волосы я завязала в обычную гульку, а на лицо не стала наносить никакой косметики. Сегодня не хотелось прихорашиваться ни для себя, ни для призрака. Он не оценит, а я люблю себя любой. Приведя себя в божеский вид и немного прибравшись в комнате, я решила обосноваться на кухне. Сперва по инерции я направилась к холодильнику, чтобы приступить к готовке чего-нибудь вкусненького, но, в очередной раз вспомнив, что мой предстоящий гость не совсем человек, махнула рукой и засела за ноутбук.

Я с удовольствием хотела бы сказать, что принялась за изучение информации о друзьях Бероева с энтузиазмом, но это было не так. Однако, несмотря на свою лень и апатию, каждого человека в этом списке я изучала долго и нудно.

От Романа Лыкова ответа так и не пришло. Но расстраиваться по данному поводу я не спешила. Время раннее, может, он ещё спал или как раз в это время шел на работу. Хотя интуиция мне подсказывала… Нет. Громко кричала, что и не ответит мне этот Лыков. Не знаю почему, но мне казалось, что раз он сразу не ответил, значит, и не ответит. Писать кому-то еще, я не решилась. Я рассудила, что лучше сначала посоветоваться с призраком и только потом действовать.

Ровно в десять часов я задумалась о приходе Виктора: "А как он даст знать, что уже пришёл? Сразу появится в квартире? Или предварительно позвонит в дверной звонок?"

И тут же подумала: «А может ли он касаться поверхностей и пользоваться предметами?» Насколько я помнила по фильмам, призраки долго учатся этому. Обладает ли мой призрак таким умением?

Размышляя, я на автопилоте дошла до входной двери и, открыв её настежь, застыла. Передо мной стоял Виктор. В своём неизменном одеянии и со скрытым значением предгрозовых глаз. Он просто стоял на одном месте и внимательно смотрел на меня. А я взирала на него и понимала всю степень моей безвыходности. Мне так непреодолимо захотелось подойти к нему и прижаться к твердой и теплой груди. Найти понимание и поддержку в его объятьях. Но осознание суровой реальности тяжким грузом висело у меня на плечах. Он призрак, а, соответственно, не мог согреть меня своим теплом. И мне только и оставалось, что натянуто улыбнуться своему гостю и, отступив немного в сторону, жестом пригласить его войти.