И только, когда твёрдая мужская ладонь, каким-то образом оказалась под сарафаном и стиснула левую грудь, я поняла, что, всё-таки спала. До этого самого момента.

От его откровенного прикосновения по телу прокатилась жаркая волна и стекла куда-то между ног, заставляя набухать и мокнуть моё самое интимное место. Пальцы любимого нашли сосок, слегка сжали и оттянули. Боже! Всего пара прикосновений, а я уже горела, как спичка! Мощная ладонь снова накрыла грудь полностью, а потом - опять за сосок. Я еле слышно застонала и инстинктивно прижалась к нему, а в ответ получила встречное движение... И ощущение огромной, почти стальной мужской плоти, тыкающейся чуть ниже поясницы, чуть не свело меня с ума...

Виталик что-то бессвязно пробормотал сквозь сон, а я... просто задыхалась от желания... Неужели то, о чем так долго мечталось маленькой Злате произойдёт сейчас? Прямо тут и с ним!
Ладонь мужчины скользнула вниз по животу, оставляя после себя приятный жар на коже. Он положил руку на кружево трусиков и резко притянул мой зад к просто трещащему от напряжению члену.

- Виталик... - выдохнула я то ли от удивления, то ли от одолевшего меня безумного желания.

Любимый нежно царапнул между лопаток шершавым подбородком и прижался губами. Потом ещё раз...

Его рука вернулась к груди и не переставала поглаживать и нежно скручивать соски в то время, когда я бестыже и зазывно терлась задом об огромный мужской орган.

- Виталик... - снова вырвалось у меня. 

- Джесс... - промычал он мне в спину и я провалилась во тьму.

Меня убило одно-единственное слово. Отправило в тёмные глубины ада. Это было концом всего. Хотя, ничего даже не успело начаться... Он перечеркнул всю нежность, всю любовь, надежды...

Имя его жены стало огромной жирной точкой. Линией невозврата. Это окончательно растоптало мою гордость, превратив её в пыль калифорнийских пустынь.

Я тихо высвободилась из рук Виталика и сползла на ковёр.

"Я тебя ненавижу! Ненавижу тебя!!!" - бесконечно вертелось на языке, но я не произнесла этого вслух. Боялась разбудить его и получить ещё большую порцию унижения. Но не отказала себе в удовольствии написать эти три слова на листке бумаги и подсунуть ему под руку.

Схватила с кресла сумку и бросилась на улицу. Прямо в этом дурацком, стареньком сарафане. Тело колотило мелкой дрожью. И вовсе не от холода. Мной руководили обида и злость. Но больше всего - непереносимая скорбь, саднящая тело, как аллергия и заставляющая нервно раздирать руки до красных полос. Скорбь по тому, чему между нами не суждено случиться, потому что Виталик всё ещё любит свою покойную жену.

Уже в такси я приняла, как мне казалось, самое лучшее решение в жизни... Пальцы тряслись, не желая подчиняться моей воле. Но, в итоге, набрали его номер и я долго-долго слушала монотонные гудки...

В Нью-Йорке около девяти утра, а значит, Тодд всё еще спит.

Я оказалась упорной и настроенной решительно, поэтому, не стала ни ждать, ни перезванивать, а  просто отправила смс:

Тодд, встретишь меня вечером в аэропорту?

Я принимаю твоё предложение.

Пожалуйста, помоги мне его забыть!