– Дерни ему за веревку, – говорит Вернон.

– Он с твоей стороны.

– С моей стороны никого.

– Потяни, – говорю я.

Но он уже вытянул ее, держит конец над водой; и тут мы видим Джула. Он в десяти метрах: вынырнул, отдувается и смотрит на нас; встряхнул головой, откинул со лба длинные волосы и посмотрел на берег; мы видим, как он набирает в грудь воздух.

– Джул, – негромко говорит Вернон, но голос его звучно разносится над водой, повелительный и вместе с тем вежливый. – Она должна быть ближе. Вернись сюда.

Джул снова ныряет. Мы стоим, упираясь в потоке, смотрим на то место, где он исчез, и держим повисшую веревку, как двое пожарных держат шланг, дожидаясь воды. Вдруг позади нас в реке возникает Дюи Дэлл.

– Велите ему вернуться, – говорит она. – Джул!

Он опять вынырнул, откинул волосы с глаз. Плывет к берегу, и с такой же быстротой его сносит вниз течением.

– Джул! – говорит Дюи Дэлл.

Мы стоим с веревкой и смотрим, как он подплывает к берегу и вылезает. Поднявшись из воды, он наклоняется и поднимает что-то. Идет вдоль берега. Он нашел шнур. Останавливается напротив нас и озирается, будто продолжая поиски. Папа идет берегом вниз. Хочет еще раз посмотреть на мулов: их круглые тела плавают и тихо трутся друг об друга в заводи за излучиной.

– Вернон, куда ты девал молоток? – спрашивает Джул.

– Ему отдал. – Вернон показывает головой на Вардамана. Вардаман смотрит вслед папе. Потом оглядывается на Джула. – С угольником.

Вернон смотрит на Джула. Джул направляется к берегу, мимо меня и Дюи Дэлл.

– Уходи отсюда, – говорю я. Она не отвечает, смотрит на Джула и Вернона.

– Где молоток? – спрашивает Джул. Вардаман отбегает и приносит молоток.

– Пила легче молотка, – говорит Вернон. Джул привязывает к рукоятке молотка шнур.

– В молотке дерева больше всего, – говорит Джул. Они с Верноном стоят лицом друг к другу. Оба смотрят на руки Джула.

– И плоская, – говорит Вернон. – Ее отнесет раза в три дальше. Попробуй с рубанком.

Джул смотрит на Вернона. Вернон тоже высокий; длинные, тощие, в облипшей мокрой одежде, они стоят нос к носу. Лону Квику стоило только на небо взглянуть – хоть пасмурное – и угадывал время до десяти минут. Не Маленький Лон, а Большой Лон.

– Вылезай ты из воды, – говорю я.

– Он не поплывет, как пила, – говорит Джул.

– Да уж ближе к пиле ляжет, чем молоток, – говорит Вернон.

– Давай спорить, – говорит Джул.

– Не буду, – отвечает Вернон.

Они стоят и оба смотрят на неподвижные руки Джула.

– Черт с тобой, – говорит Джул. – Давай рубанок.

Они берут рубанок, привязывают к нему шнур и снова входят в воду. Папа возвращается по берегу. Останавливается и смотрит на нас, сутулый, печальный, как отставной бык или старая высокая птица.

Вернон и Джул возвращаются на прежнее место, борясь с течением.

Джул говорит Дюи Дэлл:

– Уйди с дороги. Вылезь из воды.

Она немного теснит меня, чтобы уступить им дорогу; Джул несет рубанок высоко, словно боится, что он растает, и голубой шнур тянется за его плечом. Прошли мимо нас и остановились; начинают тихо спорить, на каком месте перевернуло повозку.

– Дарл должен знать, – говорит Вернон. Они смотрят на меня.

– Я не знаю, я там недолго был.

– Черт, – говорит Джул.

Они неуверенно продвигаются, наклонясь против течения, нащупывают ногами брод.

– За веревку держишься? – спрашивает Вернон.

Джул не отвечает. Смотрит по сторонам: сперва на берег, прикидывая расстояние, потом на реку. Бросает рубанок; шнур бежит между пальцами, оставляя на них голубой след. Но вот шнур остановился, и Джул передает конец его назад, Вернону.