Глеб прошел вперед и остановился около номера Даши. Даже если бы Екатерина Петровна во время мини-экскурсии не махнула рукой в сторону этой двери и не сказала: «Этот номер теперь занят, спасибо, что помогли донести чемодан моей постоялице», он бы знал, что Даша именно здесь. С его способностями ответы на такие вопросы находятся легко. Главное, не растрачивать слишком быстро «волшебную» силу. Накапливается она медленно, а пригодиться может в любой момент.

– Интересно, что ты делаешь? – прошептал Глеб, приблизился к двери, поднял руки и прижал ладони к прохладному дереву. Чуть помедлил, закрыл глаза и сосредоточился.

Темноту разорвал тусклый свет, который постепенно становился ярче. Сначала появились очертания мебели, а потом комната проявилась в полной мере, и лишь бледная серая рябь мешала видеть все абсолютно четко. Чемодан, стул, а на нем белая кофточка с нелепыми рюшами и плиссированная юбка… угол кровати, кровать…

«Приятных снов, ретро-девчонка», – мысленно произнес Глеб, обнаружив на кровати Дашу. Она мирно спала на боку, положив ладонь под щеку и накрывшись одеялом-простыней. Он захотел приблизить картинку, чтобы лучше рассмотреть девушку, но на него мгновенно, точно стая рассерженных птиц, налетел уже знакомый непрекращающийся шелест. Тот самый, что заполнял мозг на ступеньках около моря, когда рука потянулась к тайнам раскрытого чемодана.

Этот шелест прогонял Глеба, лишал видимости, сводил его сосредоточенность к нулю и бился будто не на жизнь, а на смерть. От напряжения вспотела спина и окаменели мышцы, но упрямство все же не давало отступить. Еще попытка, еще… Тщетно.

– Он защищает тебя, – прошептал Глеб. Открыл глаза, опустил руки и сделал шаг назад. – Что все это значит?

Вернувшись в свой номер, он взял со стола рекламное меню ближайшего ресторана, оторвал последний лист, чистый с одной стороны, сложил пополам, написал номер своего мобильного и добавил:

Записку он сунул под дверь номера Даши.

Англия

Первая половина XIX века

Эмми подозревала, что похороны – это страшно. Но она не знала, что ее сердце сожмется от боли до размера горошины, душа рассыплется, и каждую секунду будет казаться, что бабушка жива. Нужно только быстро подняться по лестнице, широко распахнуть дверь ее комнаты, посмотреть на кровать и…

Нет.

Ее больше нет.

Шарлотта Эддингтон умерла.

Эмми тряслась от горя, рыдала, металась, подносила к губам подаренное бабушкой серебристое кольцо, ненавидела смех Хью и победное выражение лица тети Маргарет. Мысли превращались в стрелы и ранили, ранили, ранили…

Несколько раз Эмми подумывала пробраться к Габи, чтобы поговорить, обняться или просто помолчать вместе, но всегда останавливала себя от такого поступка. Если об этой вылазке станет известно тете, то… это наверняка навредит Габи. А сейчас нужно быть тихой и ждать, когда приедет Дмитрий Григорьевич Болдырев и поможет Габриэлле перебраться в новую семью.

Эмми молилась, разговаривала вслух с бабушкой и игнорировала судорожные стоны, вырывающиеся из груди. Иногда казалось, что ее окружает густая темнота, иногда мерещились тени и ноги становились ватными. В такие особенно отчаянные минуты Эмми старательно вспоминала последние слова бабушки и находила в них некоторое успокоение. Она все чаще и чаще подходила к окну, боясь пропустить появление графа Болдырева. Он не даст их в обиду, он позаботится и спасет.

«И он должен приехать очень скоро, быть может, это произойдет сегодня вечером или завтра утром… Бабушка… бабушка… как же я тебя люблю… Габи, мы обязательно увидимся… когда-нибудь…»