– Садись-ка, Пит. – Тот колебался. Его лицо покрылось крупными каплями пота. – Ну, залезай же, – снова пригласил его Томми.

Пит уселся на пассажирское сиденье, и они опять поехали к дому Бартонов. Наконец Томми остановился и выключил двигатель.

– Пит, я хочу, чтобы ты очень-очень внимательно меня выслушал.

На лице Пита промелькнул страх, и Томми, желая ободрить Бартона, легонько коснулся рукой его колена. Точно такой же страх читался когда-то и в глазах Люси, если Томми неожиданно заставал ее в классе после уроков.

– Я хочу рассказать тебе нечто такое, о чем никогда и никому еще не рассказывал и даже не собирался. Но в ту ночь, когда случился пожар… – И Томми очень подробно описал Питу, что он чувствовал, когда к нему снизошел Господь и дал ему, Томми, понять, что все будет хорошо. Закончив рассказ, он увидел, что Пит, все время жадно его слушавший, но до этого смотревший в основном в пол и лишь изредка поднимавший на Томми глаза, сейчас смотрит прямо на него с интересом и нескрываемым изумлением.

– И ты в это веришь?

– Я не просто верю, – ответил Томми, – я это знаю.

– И ты никогда и никому об этом не рассказывал? Даже жене?

– Нет, никогда и никому.

– Но почему?

– По-моему, у каждого в жизни случается такое, чем ни с кем не стоит делиться.

Пит сидел, потупившись, изучая собственные руки. Томми тоже посмотрел на его руки и был удивлен тем, какие это крупные руки с длинными сильными пальцами – руки взрослого мужчины.

– Значит, ты говоришь, что мой отец действовал по велению Господа? – усомнился Пит, медленно качая головой.

– Нет. Я всего лишь рассказал тебе о том, что со мной случилось в ту ночь.

– Знаю. Я же слышал, о чем ты толковал… – Пит смотрел не на Томми, а куда-то вдаль сквозь ветровое стекло. – Вот только я не знаю, что мне теперь делать с тем, что я от тебя услышал.

Томми посмотрел на грузовик, стоявший возле дома, – его крыло блестело в ярких солнечных лучах. Грузовик был старенький, серовато-коричневый, словно поседевший от старости, почти того же оттенка, что и выцветшие стены дома. И Томми вдруг показалось, что он сидит так уже очень давно, глядя на этот грузовик и думая о том, насколько его цвет соответствует цвету дома.

– Скажи, а как поживает Люси? – спросил он вдруг, разминая затекшие ноги и слыша, как они скребут по грязному резиновому коврику на полу. – У нее новая книжка вышла, я в магазине видел.

– У нее все хорошо, – ответил Пит, и лицо его сразу просветлело. – У нее все хорошо, и книга у нее получилась очень хорошая. Она мне сразу сигнальный экземпляр прислала. Я очень ею горжусь, нет, правда.

– А знаешь, я как-то нарочно положил ей на парту четвертак, так она даже не подумала его взять. – И он рассказал Питу, как потом нашел свою монетку на том же месте, где и оставил.

– Ну что ты, Люси и пенни бы чужого не взяла, – сказал Пит и прибавил: – А вот моя вторая сестра, Вики… совсем другое дело. Спорить готов, уж она бы этот четвертак не только взяла, но и еще потом попросила. – Он посмотрел на Томми. – Да уж. Вики точно бы его взяла.

– А по-моему, в человеке всегда происходит борьба между тем, что можно сделать, и тем, чего ни в коем случае делать нельзя, – попытался пошутить Томми.

– Что? – растерянно переспросил Пит, и Томми повторил.

– Правда? Как интересно!

И Томми был потрясен: у него вновь возникло ощущение, что перед ним ребенок, а не взрослый мужчина. И, чтобы проверить себя, он снова посмотрел на руки Пита.

Некоторое время оба молчали, потом в двигателе автомобиля что-то застучало, и Пит произнес: